Новый Мир ( № 8 2002)

А вот эти строки вполне можно назвать парадоксальным апофатическимэмигрантским заветом:

Здесь Бога нет, Он где-то там,

Он где-то — иль нигде — над нами,

Не поднимайте ж к небесам

Глаза, сожженные слезами.

Примите тлен и нищету

Земли и, вместе с ней сгорая,

Все разлюбив, все понимая,

Клонитесь молча в темноту.

Впрочем, сам поэт, как отмечено выше, обладал опытом ощущения на себе всевидящего и умудряющего Божьего ока. Если в стихотворении “Святой Франциск Ассизский” Смоленский переводит в стихи традиционный богословский опыт: “Надо, чтоб в вере сгорело ненужное знанье”, — то в “Ангеле Смерти” (с которым поэт не раз общается в своих стихотворениях) автор в своем обращении к посланнику свыше сам надеется поэтически богословствовать: “Но оставь мне малый срок, мне надо / Богу дописать стихотворенье”.

Четверостишье, давшее название книге:

О гибели страны единственной,

О гибели ее души,

О сверхлюбимой, сверхъединственной

В свой час предсмертный напиши.

Сам он — написал, оставив это открывающее выход в иные миры чувство“сверхъединственности”.В книгу также входят фрагменты “Воспоминаний” и “Мысли о Владиславе Ходасевиче”,“проницательном реалисте”.

Александр ЛЮСЫЙ.

«Однажды Барков зашел к Сумарокову...»

“ОДНАЖДЫ БАРКОВ ЗАШЕЛ К СУМАРОКОВУ...”

Г. А. Гуковский. Ранние работы по истории русской поэзии ХVIII века. Общая редакция

и вступительная статья В. М. Живова. М., 2001, “Языки русской культуры”, 367 стр.