Новый мир: О бедных ликанах замолвите слово (СИ)

— И чему только сейчас детей учат. Если ты всё-таки соизволишь поднять свою тушку с земли и попытаешься пробудить поместье, то у нас, быть может, появится возможность восполнить пробелы в твоем образовании.

Том тяжело вздохнул, магией развеял окурок и поднялся на ноги.

— Ну, я пошел, — непонятно зачем проинформировал он своих собеседниц.

— Подожди, — окликнула его та, что была понаглее. — Подойди сюда и протяни руки.

— А зачем? — запоздало поинтересовался Том, уже прикасаясь ладонями к калитке.

— Теперь позволь нам покинуть наше место, — проигнорировала вопрос змейка.

— Как?

— Ну, не знаю… Просто скажи — позволяю.

— Позволяю, — прошипел Том, чувствуя себя полным идиотом.

Змейки отделились от прохладного металла и обвили его запястья.

— Смотри-ка, получилось, — довольно прошипела та, что теперь квартировалась правой руке.

— Как же приятно снова питаться от живого волшебника, — подхватила вторая.

— Эй, мы так не договаривались, — запротестовал Том.

— Не жадничай, мы же немного. Вот Салазар нас постоянно на себе таскал и ничего с ним не случилось.

— Ладно, паразитки, ваш рацион мы потом обсудим. Поможете с активацией магического ядра?

Приблизившись к дому, Том понял, что не ошибся в предположении о наличии магической души у мэнора, магия которого так и тянулась к нему. Дом ощущался как большое и дружественное животное, дремлющее в ожидании своего хозяина. Именно дремлющее, а не спящее. Видимо, его магией и питались хранительницы всё то время, что мэнор простоял без хозяина.

========== Глава 10 ==========

Гарри вернулся домой, когда уже стемнело. Петуния ушла куда-то по делам, но в гостиной он обнаружил Амоса, Питера и Северуса.

— Том ещё не возвращался?

— Пока нет, — ответил Амос.

— А вы о чём тут секретничаете? — подозрительно поинтересовался Гарри, устраиваясь на диване.

Северус с сомнением поглядел на остальных, но Питер ответил без колебаний:

— Мы просили Сева узнать, где сейчас обитает Ремус. И наконец-то ему это удалось.

— Так это же здорово, — радостно воскликнул Гарри. — Вы уже виделись с ним?

— Всё не так просто, — задумчиво ответил Амос.

— Люпин в резервации оборотней, — Северус сверлил взглядом огонь в камине.

— Где?! Что ещё за резервации такие?

— Там содержат… особо опасных особей под надзором специальных служб.

— Особо опасных особей? Не смешите меня, кто способен поймать особо опасного оборотня живым и запереть его в клетку? — Гарри отказывался в это верить.

— Удивительно то, что ты это понимаешь, а вот министерство, видимо, нет, — усмехнулся Северус.

— И что такого он сделал, что его туда засунули?

— Не знаю, мне удалось узнать только место его содержания и навести некоторые справки об этой организации, и то с большим трудом. Я был там сегодня, немного понаблюдал со стороны. Паршивое, надо сказать, местечко.

— Его можно оттуда вытащить?

— Оборотней хорошо охраняют.

— Даже в полнолуние? И не боятся, что кто-нибудь вырвется и устроит им веселенькую ночь?

— Их поят специальным зельем, которое не даёт им потерять разум во время превращения.

— Волчье зелье, — с отвращением прошипел Гарри. — Те оборотни принимают его добровольно или их поят силой?

— Не знаю, — Северуса удивил вопрос и та интонация, с которой его задал Гарри. — Ты знаешь об этом зелье?

— Да. Это отвратительно. Оно не оставляет зверю шанса на существование в согласии с его человеком.

— Я не понимаю.

— Ты когда-нибудь наблюдал за оборотнем, регулярно принимающим это зелье?

— Да, Люпин принимал его, когда мы учились в школе.

— И что ты можешь сказать о нём?

— Мы не были так уж близки, так что…

— Ремус был болезненным ребенком, — начал вспоминать Питер, — и очень плохо переносил превращение. После полнолуния он нередко даже не мог подняться с кровати. Нам приходилось прикрывать его перед другими учениками, хорошо хоть Дамблдор был на нашей стороне.

— Зверь неотъемлемая часть оборотня. Он всегда живет в нём, а не появляется только в полнолуние, — начал объяснять Гарри. — Просто луна зовет его, пробуждает и побуждает взять верх над человеком. И когда это происходит — оборотень перекидывается. Поскольку у человека изначально больше власти и возможностей чем у зверя, зверь злится и в моменты превращения зачастую становится агрессивным. Кому понравится сидеть в клетке и не иметь права голоса. Зелье же сковывает его даже в те редкие часы, когда он мог бы, хоть ненадолго, почувствовать себя хозяином положения

— И что происходит? — недоверчиво спросил Северус.

— Зверь становится обузой для человека. Паразитом, высасывающим силы, но не дающим ничего взамен. Потому что он ненавидит своего человека.

Гарри провел рукой по волосам и взглянул на Питера.

— Ты же видел других оборотней? Которые не принимали это зелье.

— Да, неоднократно, — казалось, Питер серьезно задумался над его словами. — Они никогда не выглядят больными, обладают удивительной регенерацией и не болеют даже банальной простудой. Некоторые особо матёрые, вроде Сивого, могут сохранять разум во время превращения. Конечно, в это время они всё равно агрессивны, но простейшие приказы понимают и на своих не нападают.