Ну, погодите! или Двое на одного

— Ладно мне мозги пудрить! «Баба-Яга его воспитывала»! А меня — Кощей Бессмертный.

— Знаешь что, красавица? — сказал Кузьма. — Некогда мне тебя уговаривать. А Кощея твоего я, как тебя, видел. Напротив меня сидел. Дрожал, потел, просил от смерти спасти.

— Он же бессмертный.

— До поры, до времени. Пока иголочку с его смертью никто не нашёл. А иголочка — в яйце. А яйцо — в утке. А утку Иван-царевич подстрелил. Вот и получается: «Выручай, Кузьма! Выручай миленький. Принеси яйцо. Полцарства бери. Любую половину! Хочешь правую, хочешь левую».

Но Лиса всё ещё не верила:

— Ну, хорошо. А как ты сюда-то попал?

— Заяц! Чтоб ему… Дурман-травою напоил. И в город ваш, будь он неладен.

— Ай да Заяц! — захохотала Лиса.

Но, увидев глаза Кузьмы, сразу осеклась:

— Ладно… Помогу. Полцарства мне не надо. Но кусочек… Малюсенький-малюсенький.

Она задумалась.

— Надо из дома его выманить. А лучше — из города. В городе тяжело. Кругом милиция. В деревню бы его. К бабушке. Как в сказке про «Красную шапочку». Читали?

— Читали, читали, — сказал Волк. — Только не дочитали. С грамотой у нас… Не очень.

— Это не страшно, — сказала Лиса. — Грамота не нужна, коли голова есть!

— Верно, — сказал Волк. — Грамота для тех, кто в очках ходит. А я без очков вижу, где что плохо лежит.

— Не будем отвлекаться, — сказала Лиса. — Мы про бабушку говорили. Бабушка у него есть?

— Есть! — обрадовался Волк. — Зимой приезжала. Деревня деревней. Так навозом пропахла, что мухи проснулись.

— Отлично! А где она проживает?

— Откуда я знаю? Я с ней не переписываюсь.

— Не беда. Узнаем!

Лиса вильнула коротенькой юбочкой и исчезла.

Час её не было, два. Наконец прилетела. Весёленькая, довольная.

— Что бы вы без меня делали? Узнала! Всё узнала. Звоню я вашему Зайке с телефона-автомата.

«Внучек, — говорю старушечьим голосом, — это соседка звонит. Бабушки твоей. С почты. Из деревни этой… Ну как её?»

«Лесной», — подсказывает Зайка.

«Ага, из неё… По дороге этой, железной… Ну, как её там?»

«По Рижской».

«Вот-вот… по Рижской. Заболела твоя бабушка… С улицы этой…»

«Хвойной».

«Ага… Так что собирайся, внучек, собирайся, милый. Поторапливайся. Если хочешь успеть. С бабушкой проститься. И гостинцы не забудь. Маслица, селёдочки…»

— Пивка, — подсказал Волк.

— Пива я не просила. Не люблю его.

— Ну и дура! Что может быть лучше пива? Холодного, с воблочкой.

— Заяц! — сказал Кузьма. — Заяц может быть лучше. Иль забыли, милые, о чём речь ведём?

— Извини, Кузьма, — сказала Лиса. — Не забыли. Так вот… Я ему лапшу на уши вешаю. А он вдруг… ка-ак заплачет… Зайка мой. Клянусь. Мне так жалко его стало!

— Коли заплакал — поверил, — сказал Кузьма. — Заплакал — значит, он наш!

— Он у нас добрый, — сказал Волк. — Зайчик наш любимый.

— Я добрых люблю, — сказал Кузьма. — С недобрыми хуже. За жизнь свою цепляются. Отдать жалеют.

— Прав ты, Кузьма. — сказал Волк. — Из-за копейки удавятся!

— Всё! — обрезал Кузьма. — Собираемся.

Он подошёл к луже. Напился из неё. Отёр с морды капли.

— Нож берём поострей. Мешок, верёвки… Ничего не забыли?

Волк складывал всё, что называл Кузьма, в школьный ранец, который нашли тут же, в подвале.

— Ну, я пошла, — сказала Лиса. — Вернётесь — дадите знать. Ни пуха вам, милые, ни пера!

— Куда это «пошла», красавица? — спросил Кузьма. — Или план тебе свой не нравится?

— Нравится. Очень нравится. Но — детишки малые. Один завтра женится, дубина. Другой — в армию идти не хочет. Денег не напасёшься! И всё я одна, бедная мама.

— Зубы нам не заговаривай, — сказал Кузьма. — С нами поедешь!

— Не поеду я никуда! — разозлилась Лиса. — Тоже мне… Начальничек!

— Че-го?! — оскалился Кузьма. — Не по-е-дешь?!

Он встал на задние лапы, передние положил ей на белоснежную кофточку.

— Не по-е-дешь?!

Лиса спихнула его лапы с плеч. На кофточке остались грязные следы.

— Фу, дурак! Так обращаются с девушками? Ну, и манеры! Где вы только воспитывались?

— В школе благородных девиц, — захохотал Волк. — У Бабы-Яги!

— Поедешь или нет? — снова спросил Кузьма.

— Поеду, поеду, — сказала Лиса. — Не могу я таких красавцев бросить.

— Отлично! — обрадовался Волк.

— Но с одним условием. Ты, Кузьма, брюки наденешь и пиджак.

— Ещё чего? Барство какое! Может, и галчтук ещё нацепить? Как его там, «бабушку»?

— Бабочку, — подсказал Волк.

— А что? И галстук-бабочка не помешает, — сказала Лиса. — И на задние конечности пора становиться. В таком виде мы далеко не уедем.

— Не умею я на задних ваших.

— Сумеешь. Палочку возьмёшь. На неё опираться будешь. Как добрый старенький дедушка.

— Она права, — сказал Волк. — И так все на нас пялятся.

Кузьму нарядили в брюки и пиджак. В руки дали палочку для прочистки канализации. С резиновым наконечником. И Кузьма, низко-низко согнувшись, опираясь на палочку, как добрый старенький дедушка, с «добрым» Волком и «добренькой-предобренькой» Лисой, направился к выходу из подвала.

Глава одиннадцатая ДЕРЕВНЯ ЛЕСНАЯ, УЛИЦА ХВОЙНАЯ

За окном электрички мелькали весёленькие пейзажики. Ласковая зелень, тёмные после зимы поля, разноцветные машинки у переездов.

Вот в голубом небе пролетел вертолётик.