Ну, здравствуй, муж!

— Я не поняла, — Алекс Дафой озадаченно переводила взгляд с тетушки Зиры на ее брата, — вы что, устроили ей представление?

— Изегерушка очень просил при случае посодействовать, — потупила взгляд карлица. — Он детей хочет, а из-за академии его Джулия могла отложить их появление на долгий срок.

— А-а-а вот это? — Саша показала на тающую вдали скорбную процессию. — Скорпион и… и бродящая по коридорам душа Гиены?

— Все блеф, — сказал, как отрезал старик. — Сейчас тело уберем, и опять все станет спокойно.

«Нет, спокойно никогда не будет. Не в этом месте», — Саша присела на корточки и обхватила голову руками. Из кармана выпала пудреница, и появившаяся Тори, оглядевшись, приняла ту же позу — села на корточки, а потом… атаковала.

— Черт, черт, черт! — завопила Саша, отбиваясь в рукопашном бою. — Тетя Зира, нажмите на пумпочку! На пумпочку, я говорю!

Глава 32. О чем молчал Хаюрб

— Чего тебе, Салейх?

Двери тихо открылись. На пороге в согбенной позе застыл верный слуга.

— Только что из столицы прислали сообщение, что Великая Даюри пребывает в гневе. Крушит все вокруг. Ваших младших жен оттаскала за косы.

Хаюрб усмехнулся. Вот в кого у него приступы бешенства.

— И что заставило мою матушку расстроиться?

Слуга торопливо достал из кармана письмо, развернул его и хорошо поставленным голосом начал читать:

«Еще вчера пропал личный телохранитель Даюри-дан Шукур из клана Скорпионов. Зашел в комнату Великой матери, а назад не вышел. К концу дня она начала подавать признаки сильного беспокойства, а к утру, срывая со стен ковры, рычала будто раненная медведица. Потом, скрывая лицо, под видом служанки отнесла голову барана в храм. Во время ее отсутствия были осмотрены личные вещи Шукур-дага, и выяснилось, что вместе с ним пропало его боевое копье и два амулета перемещения, выданных по приказу Даюри — дан. Место, куда мог переместиться Шукур-даг, определить не удалось, но известно, что накануне он получил послание от одного из смотрителей Гулких пещер».

— Вы нашли предателя?

— Да, его пытали. Он признался, что работал на Шукур-дага и переправил ему письмо из Агрида, пришедшее следом за первым.

— Второе? Было еще одно письмо? Где предатель сейчас?

— Не выдержал пыток, мой господин.

— Хорошо. Принеси мне амулет перемещения.

Море сегодня не волновалось. Мерный шум прибоя и синева, украшенная белыми барашками волн, успокаивали. Хаюрб втянул носом соленый воздух, медленно выдохнул, гася гнев и внушая себе смирение. Родителей не выбирают.

— Принес?

Амулет Ханнора блеснул зеленым глазом. Перед тем как согреть пальцами камень, Хаюрб представил покои Великой Даюри и тут же шагнул в разорвавшееся пространство.

— Здравствуйте, мама.

— Вот, значит, как тебя можно выманить из добровольного изгнания? — она сидела среди хаоса. Сваленные в кучу ковры, сорванные занавеси, разоренное ложе. Простоволосая, нечесаная, в грязной рубашке, Даюри руками собирала с плоского блюда жирный рис и запихивала себе в рот, не обращая внимания на то, что еда сыпется на грудь.

— Мне стыдно, что мой сын тоскует по продажной девке! Ненавистная пустышка! — королева-мать тыльной стороной ладони вытерла губы. — Сколько хаюрдагов целовали ее уста? Сколько лапали ее нагое тело? О чем еще молчат пески?

Хаюрб сцепил зубы, чтобы не вырвалось ни звука. Зачем матери знать, чем на самом деле занималась Шаша? Если бы не «продажная девка», как долго Даюри-дан оставалась бы Великой? За шесть лет трижды вскрывался значительный заговор. Трижды голова королевы-матери рисковала украсить собой пику врага, выставленную у главных врат, что принято делать при захвате власти. Всякий, кто не смел при жизни поднять глаза на принцессу из Давра, имел бы право плюнуть в ее мертвое лицо.

— Куда делся ваш телохранитель?

Губы женщины дрогнули.

— Он тоже оставил меня. Я никому больше не нужна.

Хаюрб не стал разубеждать. Это вызвало бы обратный эффект — лавину слез и упреков.

— Куда вы его посылали?

— Убить гадину, которая, даже сбежав, продолжала отнимать у меня сына, — лицо Даюри исказила плаксивая гримаса. — А теперь еще Шукур гниет в их мертвецкой.

— Как вы узнали о его смерти?

— Я сама видела труп, — Даюри бросила к ногам сына два использованных амулета перемещения. Как ни крепилась, она не смогла удержать всхлип.

— Шукур был вашим любовником, — Хаюрб не спрашивал, он понял истину сразу, как только услышал о подношении в виде головы барана. Так женщины Давра прощались с родными мужчинами: братьями, сыновьями, мужьями и отцами. Ни к одному из них телохранитель не относился.

— И что?!

— Он легко умер. Дотронувшийся до тела королевы-матери должен быть четвертован, — Хаюрб дернул за висящую у двери шелковую кисть. На вызов явилась служанка. Увидев правителя, она распласталась на полу. — Собирай вещи Даюри-дан. Она переезжает в Соли-шарбу.

— Ты не посмеешь засунуть меня туда же, куда сослал твой отец! Я Великая Даюри! — она рывком поднялась и гордо вскинула голову.

— Уже нет. Королева, разделившая ложе со слугой, теряет свой статус. Таков закон. Прощайте!