Нулевая долгота

Эдуард Александрович и Зинаида Павловна

Мне очень скучно с Эдуардом Александровичем, но мы много времени проводим вместе, и мне не так одиноко.

У него поразительные отношения с женщинами: он никогда не узаконивал ни одной связи, а было их множество. В его записной книжке десятка два приятельниц — нет, не любовниц, не жен, а именно приятельниц, которые живут в разных городах страны. Особенность их — они одиноки, того же поколения, что и он. Эдя, перекочевывая от одной к другой, скрашивает их одиночество. Зимой он обычно живет в Алупке, у Зинаиды Павловны; весной — «когда расцветут каштаны» — он отправится в Киев; летом — «на виноград и дыни» — в Ташкент, «хотя там и жарко»; или в Сухуми — «чтобы еще и покупаться»; осенью обязательно в Москву — «на театральные премьеры».

У него большой порядок в жизни. Его увлечения — теннис («для здоровья»), живопись («приобщение к прекрасному»), театр («ах, эта, знаете, театральная атмосфера!») и толстые журналы («чтобы быть в курсе литературных новинок»). Газеты он не читает, радио не слушает, а вот телевизор любит — «вечерок скоротать».

Военная пенсия у него большая, но он практически ее не тратит, разве лишь на переезды «по разным дамам» да на скромные личные нужды. Он очень бережлив.

Странные бывают совпадения. Как-то Эдуард Александрович расспрашивал меня о выставках — кто их устраивает, как на них попадают. Обо всем этом мне всегда неприятно говорить, и, чтобы отвлечь его от этой темы, я упомянул о визите англичанина. Это был мой просчет.

Во время войны Эдуард Александрович служил в морском штабе в Мурманске и подружился с одним англичанином — Хью Стивенсом, морским офицером, который еще тогда собирал русские иконы. По его описаниям, это был мой визитер, теперь каждый день Эдуард Александрович мучает меня «английской темой». Он заявил, что обязательно прибудет в Москву, когда там появится «английский друг огненных лет» (Э. А. очень любит возвышенный «штиль»), а потому будет сообщать мне о своих передвижениях и даже навязывает деньги (5 р.!) «на отстукивание телеграммы».

— Алексей Сергеевич, — постоянно восклицает он, — вы представьте себе трогательность встречи двух друзей-союзников после стольких лет!

Мы теперь много говорим о войне. Эдуард Александрович рассказал печальную историю из военной биографии Зинаиды Павловны. Собственно, о том, как для нее закончилась война, как она заболела туберкулезом.

Это случилось в апреле 1945 года в Германии, при подготовке Берлинской операции. Зинаида Павловна, а тогда просто Зиночка, служила медсестрой в разведывательном батальоне. При ночной переправе через Одер батальон попал под страшный огонь — артиллерийский и пулеметный. Зиночка выжила чудом. Взрывной волной ее выбросило в ледяную воду. Она не помнит, как ей удалось сорвать с себя шинель, сапоги, гимнастерку — все. В ужасе, отчаянно работая руками и ногами, она плыла, но не к берегу, а по течению, подальше от жутких взрывов и огненного смерча, метавшегося в ночи.

Она бы утонула, рассказывал Эдуард Александрович. Силы уже покидали ее, холод пронизывал насквозь. К счастью, она наткнулась на срезанное где-то снарядом дерево. Она вцепилась в его ствол. За изгибом реки, после крутоверти, дерево потянуло в тихую заводь. Окоченевшая, она даже не поняла, что это спасение. Но почувствовала, что ее одеревенелые ноги волочатся по мягкому дну. Желание жить во что бы то ни стало — ведь впереди была Победа! — вернуло ей кое-какие силы, и она сумела выползти на берег. Она долго лежала в полубеспамятстве, лишь ощущая и сознавая, что здесь не так холодно, как в ледяной воде. Перед рассветом новый импульс жизни пробудил ее мозг, и нашлись силы, чтобы встать и идти. Она едва брела по ровному прибрежному пространству и в предрассветной густой синеве казалась белым привидением. Силы совсем оставили ее, и она упала в беспамятстве как раз в тот момент, когда поднималась на бугор, за которым располагался батальон капитана Веньяминова, будущего отца Вареньки…

Эдуард Александрович рассказывал, что Веньяминов прямо-таки остолбенел, потерял дар речи, когда в середине пятидесятых годов в детском противотуберкулезном санатории встретил лечащего врача Вареньки — Зинаиду Павловну. А Зинаида Павловна даже не подозревала, что отец девочки, к которой она привязалась всей душой, когда-то, в апреле 1945-го, растирал ее, обнаженную, спиртом, закутывал в одеяла, а потом с тревогой звонил в медсанбат, интересуясь, пришла ли в сознание их русалка. Тогда он этого так и не узнал: его батальон срочно перебросили на новый участок, а вскоре началось последнее победоносное наступление. След безымянной русалки оборвался…

Все-таки удивительна жизнь! По каким-то неведомым нам законам она все равно соединяет людей, которым предначертаны встречи…

Славная женщина Зинаида Павловна! Мне хочется ее писать. Но не теперешнюю, поблекшую, усталую. А ту юную смелую Зиночку и в тот весенний рассвет, в тот страшный рассвет, когда желание жить было в ней сильнее всего на свете, сильнее смерти.