Нулевая гипотеза

— Ну, вообще-то, — пробормотала я, сообразив, что вопрос научрука, буду ли я пиво, был отнюдь не риторический.

— А вот послушайте — наша походно-археологическая, — весело сказал Шляпников, беря в руки гитару:

Ой, Вань, гляди-ка, археологи!

В грязи от пяток до ушей…

По разговору видно — олухи,

А рожи как у алкашей!

А тот похож — нет, правда, Вань,

Гляди на Шляпу — тоже пьянь.

И носит, гад, такую рвань,

Ужасно, Вань!

Ты не смотри на них, что грязные,

Ты, Зин, им в душу загляни!

И хоть снаружи безобразные,

Внутри гуманные они!

А что до Шляпы, так ведь, Зин,

Ему б скорее в магазин,

К тому же он, ты знаешь, Зин,

Не пьет один!

Ой, Вань, гляди-ка, керамисточка!

Ой, я, ей-богу, закричу!

Ей принесли с раскопа мисочку,

Я, Вань, такую же хочу!

А вон, гляди, в отвале — мрак!

В базарный день цена — пятак,

Их черный лак среди руин,

Но наш советский гуталин

Чернее, Зин!

— Ой! Уморили, — расхохоталась я. — Не в бровь, как говорится, а в глаз!

— Так вот, вам, сударыня, очень повезло. У вас есть прекрасная возможность приобщиться к нашему великому братству кирки и лопаты. Хотя, — Шляпников ловко подцепил и со смачным хлопком откупорил банку с пивом и протянул мне, — все, абсолютно все, попавшие хоть раз на археологический раскоп, делятся на тех, кто до конца дней своих будет бредить раскопками, и тех, кто так же всю жизнь с ужасом будут вспоминать это приключение. Уверен — вам понравится.

— Вы предлагаете мне взять лопату и попробовать свои силы в вашем нелегком труде?

— А вы что же, против? Неужели не интересно? Археология, среди прочих своих достоинств, является, например, одним из самых действенных способов перестать бояться смерти и покойников. У подавляющего большинства обычных людей это самая большая фобия.

— Это у обычных. — парировала я. — А у представителей моей профессии данные страхи отсутствуют напрочь.

— А кто вы по профессии, стесняюсь я спросить, — улыбнулся научрук.

— Врач. А точнее — реаниматолог. Отбираю, так сказать, у старика Харона клиентов.

— Просто замечательно, — непонятно чему обрадовался Шляпников, — вот видите, и профессии у нас в общем-то похожие.

— Ну, если вы намекаете на некоторую аналогию, то… при известной доле фантазии — возможно. Ибо, как известно, понятие аналогии действительно предполагает, что два объекта, имеющие некоторые сходные черты, могут иметь и другие сходства.

— Вот! А я о чем?

— А действительно, о чем это вы?

— Как о чем! О культуре пития, конечно! Вы же не станете отрицать, что медики в целом и реаниматологи в частности, ничего не хочу сказать плохого, просто в силу специфики профессии, так сказать…

— Ладно, — махнула я рукой, — спорить не буду. Ну что из этого следует?

— А то, что медики в этом вопросе очень похожи на нас, археологов. Вот к примеру, что вы делаете, когда заканчивается бухло? Прекращаете процесс или идете и покупаете?

— По-разному. Но если вы так ставите вопрос, то, конечно, коли уж закончился спирт, назначаем гонца, он идет и добывает.

— Вам проще, — вздохнул Шляпников, — у вас всегда магазин под рукой. — А вот археолог что делает, если до магазина пять километров? Правильно. Идет, покупает и возвращается с выпивкой. А если десять километров? — Научрук вздохнул и сам тут же ответил на свой вопрос: — Тоже идет и покупает, только возвращается значительно позже. Да, наше ремесло требует от нас терпения во всем.

— Ну хорошо, — снова рассмеялась я. — А дальше-то что? — решила спровоцировать я научного сотрудника на дальнейшие откровения.

— А дальше — само собой напрашивается дедуктивное умозаключение, что есть не что иное, как переход от общих гипотез к частным выводам.

— Валяйте, — махнула я рукой, откупоривая вторую банку. Этот кандидат наук начинал мне нравиться. Какие все-таки забавные люди эти археологи.

— А частные выводы, девушка, в данном конкретном случае очевидны. Вам, как и мне, свойственна некоторая доля цинизма по отношению к смерти. Вот, например, когда нам в раскопе на поле боя с татаро-монголами попадаются скелеты, а попадаются они постоянно, мы думаем про себя: «Ну да, жалко, конечно, что их всех так варварски перебили татары. Ну да, все они погибли молодыми. Ну так что? Ведь, если посмотреть с другой стороны, и продолжительность жизни-то тогда была, прямо скажем, не слишком большой». Скажите, разве вам, как врачу, не знакома подобная постановка вопроса?

— Такие умозаключения свойственны скорее патологоанатому, — лениво возразила я, хотя, учитывая специфику моего нынешнего ремесла, трудно было не согласиться.

— Правда, у нас, — совсем разошелся Шляпников, — я имею в виду археологов, эта пресловутая доля цинизма иногда просто зашкаливает. У меня есть несколько приятелей, которые с превеликим удовольствием позируют перед фотокамерой на фоне разверстых могил, чуть ли не в обнимку с черепами и прочими малоаппетитными бренными останками. При этом они совершенно не стесняются выкладывать все это в социальных сетях. Хотя подозреваю, что других снимков у них попросту нет.

— Оказывается, вы страшные люди, — притворно округлила я глаза.