Нулевая гравитация. Сборник сатирических рассказов

Сакс женился слишком рано, в спешке и по неправильной причине. Может быть, в некоторых случаях мозги в двадцать лет и работают, но если ваша голова витает в облаках, реальность становится слишком жестокой. Невесте было всего семнадцать, но была уже более зрелой, чем он. Глэдис – миловидная рыжеволосая девушка, умная, серьезная, вся в нетерпении начать жить свою жизнь. Кто знает, почему она так спешила, но тут появляется Сакс со своими артистическими амбициями и сумкой, полной несбыточных мечтаний, и внезапно возникает искра. Или они воображают, что она есть. Итак, через две недели после получения диплома об окончании старшей школы Глэдис Сильверглайд меняет свое глупо звучащее имя на Глэдис Сакс. Ее новый муж Джерри обнял своих родителей на прощание и умчался из их квартиры в брак, который прекрасно проработал около недели, а затем «Титаник» начал набирать воду и медленно крениться.

Сакс вырос во Флэтбуше, в нескольких тусклых прямоугольниках на первом этаже десятиэтажного многоквартирного дома из красного кирпича, названного в честь патриота Итана Аллена. Он думал, что лучшим названием для этого места, учитывая его чумазый внешний вид, унылый вестибюль и пьяного управляющего, было бы «Бенедикт Арнольд»[115]. Его родители были евреями, избирательно соблюдающими правила. Его отец Моррис ел свинину и бекон за стенами дома, но строго учил своего маленького сына, что Бог сотворил мир за шесть дней. Сакс шутил, что если бы он потратил на это немного больше времени, то сделал бы все без ошибок. Его родителями чувство юмора их сына рассматривалось как врожденный дефект. Мать Рут была гневливой женщиной, которая возвела ворчание в ранг искусства. В семье все ругались громко и без устали, настолько ожесточенно и грязно, что Сакс в шутку говорил своим друзьям, что их ссоры вдохновили Пикассо на написание «Герники». Он не мог дождаться момента, когда сможет вырваться оттуда, проехать по мосту через Ист-Ривер и начать жизнь на острове Манхэттен. Он влюбился в это место с тех пор, как был маленьким мальчиком и видел в фильмах, как живут обитатели Нью-Йорка. Подобно семидесяти миллионам других американцев, выросших в 1930-х – начале 1940-х годов и бежавших от своих страданий в чертоги кинематографа, Сакс получил свое образование в пластмассовых сказках Голливуда. В результате Манхэттен, о котором он мечтал, был не настоящим Манхэттеном, а тем, что придумали «Метро-Голдвин-Майер», «Парамаунт», «Фокс» и «Уорнер Бразерс».

Отец Сакса был портным в «Ховард Клоуз» – это означало, что он был одним из тех своенравных гомункулов с тонким, квадратным, белым мелком, которых выводили, чтобы отметить манжеты или расширить брюки на каком-нибудь мешке с салом, который настаивал, что ему все еще тридцать два. Моррис Сакс саркастично сравнивал свою работу с крысиным ядом и говорил всем, кто готов был слушать, что если бы он только смог сделать перерыв, то добился бы большого успеха в бизнесе. И все же он оставался человеком, который никогда не поднимался выше наперстка.

Его жена Рут, женщина, навечно лишенная обаяния, которая выглядела так, словно летала на метле, смирилась с тем, что ее муж зарабатывает сорок долларов в неделю, и, по-видимому, получала удовольствие от подтверждения его статуса извечного ничтожества на всех семейных встречах. Джерри, не по годам развитый сын, мечтал о том дне, когда сможет жить в роскошной квартире на Манхэттене со своей версией Кэтрин Хепберн или Кэрол Ломбард. Тот факт, что он был влюблен в Кэтрин Хепберн в «Филадельфийской истории»[116], и Трейси жила в Филадельфии, а не на Манхэттене, его не смущал. Остров символизировал образ жизни, даже если это было в Фили, и он хотел, чтобы эта жизнь принадлежала ему. Сакс говорил с Глэдис о своем желании бросить колледж и стремлении писать пьесы. Она находила его мечты осуществимыми и романтичными, и после года подростковых отношений, уверенные, что любовь побеждает все, оба ребенка взошли на борт «Титаника», отплыли от Флэтбуша и направились прямо к айсбергу брака.

И все же он оставался человеком, который никогда не поднимался выше наперстка.