Нулевой меридиан

Молодежь теперь в основном занималась тем, что вступала в кланы. Она жила без школ, университетов и каких-либо обязательств. В четырнадцать они уже хватались за ножи и пытались реализовать себя внутри уличной банды, так мягко называемой теперь кланом. Меня же Смерч оберегал от всего. И я долгое время слушалась его беспрекословно. Теперь же мне было уже девятнадцать и ограничения, что он на меня накладывал, теперь душили. Я много читала, часто сбегала на разведку на чужие территории и очень много времени проводила в старой заброшенной библиотеке, располагающейся в центре города, на пересечении территорий сразу трех кланов. Ходить туда мне было запрещено. Но я, нарушая запреты Смерча, все равно ходила и, как выяснилось не одна.

Книги сейчас практически не читали, а те, кто читал, не говорили об этом вслух. Быть умным и образованным было не модно. Модно и жизненно необходимо было быть осторожным, бескомпромиссным, жестокосердным и беспринципным. Именно такие выживали в нашем обществе. И чрезмерная опека Смерча мешала мне быть такой, какими старались быть все остальные. Поэтому для Смерча все мои дни выглядели примерно одинаково – чтение, встречи с друзьями. О другой стороне медали он не знал. По крайней мере, я надеялась, что не знал. Потому что если бы знал, то давно бы запретил мне…

Едва только рабочий день Смерча начался, и наш гостиничный номер-дом наполнился его подручными и просто зеваками-бездельниками, я отложила книгу «Эра великих географических открытий», натянула джинсы, черную толстовку, перехватила волосы на затылке в невысокий хвост и выскользнула незаметно из дома. Цель моих вылазок была именно в этом, в тренировке собственной ловкости, быстроты и незаметности. При моем среднем росте и худощавости, силы во мне было не так уж и много. Именно поэтому во время стычки с Волком на гонке, он в два счета раскусил меня. На свою силу рассчитывать я не могла. Но могла делать ставку на свою ловкость и быстроту.

Большую часть дня я проводила в заброшенной городской библиотеке. Там брала книги для чтения. Там тренировалась в метании ножей. Там же училась быть незаметной. Из библиотеки я могла наблюдать за жизнью людей в других кланах. Их жизни ничем не отличались от наших. Все мы были озабочены лишь тем, чтобы выжить в сложившихся непростых условиях и тем, чтобы не потерять свою драгоценную свободу.

О свободе говорили теперь, как о достоянии. Она была желанной, ее холили и лелеяли, и если на нее посягали, то дело могло дойти до кровопролития. Мы так стремились к ней, так были ослеплены ею, что в погоне за ней теряли все возможные человеческие ориентиры. Мне порой казалось, что стремительно, на всех парусах мчась к свободе, мы угодили в самую изощренную из ловушек. Сама «свобода», сам объект вожделения, которого столь страстно мы желали, распахнула свою пасть и поглотила нас. И вот мы уже в непроглядной черноте ее безысходности, летим вниз, но все еще продолжаем ликовать от обретения того, что на самом деле нас поработило.

Прошли дни и Смерч успокоился. Стычка с Волком и его братом забылась. И жизнь, такой, какой я привыкла ее видеть, вновь вернулась на круги своя. Мы собрались в библиотеке в тот день. Обычно все приходили с наступлением сумерек. Так легче было пробираться в библиотеку незамеченным.

– Это похоже на сборище анонимных алкоголиков, – усмехаясь, заметила вполголоса высокая, темноволосая девушка Лика, пробираясь к нам по проходу между стеллажами.

– Или заклинателей духов, – захихикала в ответ на ее слова более приземистая, круглолицая девчонка, сидящая напротив меня.

Мы расположились прямо на полу в южном крыле библиотеки, в отделе американской художественной литературы, каждый со своим фонариком и рюкзаком за спиной. Такие встречи стали нашими еженедельными ритуалами, с тех пор, как каждый из нас обнаружил, что не один наведывается сюда. Мы все любили читать. Читали все подряд. Уносили столько, сколько могли унести и тщательно хранили все в тайне, стараясь не выдать ни себя, ни друг друга. Все мы были из разных кланов – и это было еще одной причиной для того, чтобы хранить эти наши встречи в секрете. Общаться с кем-то из другого клана и, тем более, дружить было категорически запрещено и приравнивалось к предательству, как бы банально это не звучало. А предателей казнили, без права на помилование, чтоб неповадно было остальным.

Было нас совсем не много. Я, высоченная Лика, чуть полноватая Боня, очкарик Зик, Ян. Еще пара человек, имен которых я даже не знала, бывало, захаживали в библиотеку. Но появлялись они не часто. А наш состав был вроде как постоянной единицей.

– А можно вообще приравнивать чтение книг к зависимости? – задумчиво проговорил Зик, который, несмотря на свои миниатюрные размеры, грузно плюхнулся на пол рядом со мной. Ян, сидящий в стороне, поднял голову, отрываясь от какой-то книги, которую листал, держа в руках, и неодобрительно посмотрел на него.

– В каком-то смысле, – пожала плечами я и улыбнулась.