Нулевой меридиан

Девчонки, напротив меня, улыбнулись в ответ, и мы молча принялись листать книги, освещая печатные строки своими фонариками.

С Яном мы были из одного клана. Он был одним из близких помощников Смерча и, увидев его впервые в библиотеке, я сначала подумала, что меня раскусили. Но он развеял мои сомнения, и в какой-то момент времени я даже могла признаться себе, что доверяю ему. Лика была из клана Дьяволов. Боня никогда не признавалась, к какому клану принадлежит она. А вот Зик имел прямое отношение к клану Змеев. О тех, кто появлялся совсем не часто, я совершенно не имела никакого представления. Они боялись называть даже свои имена, и я их очень хорошо понимала.

– Я слышал, что произошло на гонках, – сказал Зик, спустя какое-то время после повисшего между нами всеми продолжительного молчания.

На слове «гонках» я подняла голову, понимая, что обращается он, без сомнения, именно ко мне.

– М-да, – замялась я, не зная, что еще тут можно было сказать.

Боня с озабоченным лицом поддалась вперед, склоняясь ко мне.

– Тебе не стоит больше участвовать в этих гонках, – сказала она. – Ты можешь серьезно пострадать.

Если она имела в виду риск, сопровождающий мотоциклетные гонки, то без сомнения была права. Но было кое-что, чего я боялась больше всего остального на этом свете.

– А я и так участвовать в них больше не буду, – успокоила я ее. – Смерч запретил.

Лика с полным пониманием поджала и без того тонкие губы, глянув на меня.

– Малх тоже запретил Волку участвовать в гонках, – неожиданно сказала она.

Неожиданно по многим причинам. Самая весомая из которых, заключалась в том, что мы, находясь здесь, никогда не обсуждали наши кланы и то, что происходило внутри них. Выпалив в одночасье простое, незамысловатое предложение, Лика смешалась так, будто нарушила какой-то негласный, не писанный закон, о котором нам всем было хорошо известно.

– Правда? – подумав, спросила я. – Почему?

Лика предусмотрительно помедлила прежде, чем ответить.

– Говорят, кто-то пошутил над тем, что он, якобы, чуть не подрался с девчонкой. А он за это серьезно избил шутника.

Я непроизвольно сдвинула брови на переносице, обдумывая ее слова.

– Он псих, – вмешался в разговор Ян, поднимаясь на ноги и возвращая на полку книгу, которую листал до этого. – И всегда им был.

– Ты знаешь его? – удивилась я, ничуть не сомневаясь в этом после такой реплики.

Ян вздохнул и неспешно направился в глубину библиотечных коридоров, в которых стояла кромешная тьма.

– Знал когда-то, – бросил он на ходу и скрылся в темноте. Единственной одинокой нитью, пронизывающей непроглядную темноту, был луч света от его фонарика, молчаливо бродящий по заставленным полкам.

Мы посидели еще немного, а затем начали расходиться. Лика не сказала больше ничего в тот вечер. Будто в рот воды набрала, а может, обдумывала то, что ляпнула случайно. Но я только и думала, что о ее словах. Они неугомонным маленьким вихрем крутились у меня в голове, никак не желая опуститься на дно памяти, где их припорошило бы легкой пылью и воспоминаниями новых, еще не прожитых дней.

Оставшись в одиночестве, я еще побродила по библиотеке, пытаясь отыскать то место, где неделю назад взяла с полки книгу «Эра географических открытий». Но найти так и не смогла, зато наткнулась на Зика, который, как оказалось, еще не покинул библиотеку. Он стоял у раскидистых металлических стеллажей и светил фонариком на белеющие корешки книг. Я молча встала рядом с ним и обвела взглядом полки.

– Что это? – прошептала я.

Шепот мой тут же подхватила и разнесла по всем коридорам тишина.

– Конституция, – отрешенно ответил мне Зик. – Судебное право.

Он повернул ко мне свою взъерошенную голову и с горечью усмехнулся.

– Смешно. Правда?

Я рассеянно кивнула, как и он, не находя в этом совершенно ничего смешного.

– Я поступил на юридический, как раз перед тем, как рухнула система, – признался он. – Не проучился ни дня. А ведь я мог бы стать хорошим адвокатом.

В интонации Зика промелькнуло что-то совершенно неуловимое, но намеренно обозначенное, словно подведенное красной чертой. Я с неловким сомнением склонила голову, чтобы заглянуть в его лицо.

– Так тебе сейчас двадцать восемь? – нерешительно предположила я. По моим подсчетам получалось, что так.

– Да, – усмехнулся Зик и внимательно посмотрел на меня в темноте библиотеки. – А на сколько я выгляжу?

– Я бы не дала тебе больше двадцати, – с торжественным спокойствием в голосе сообщила я ему и не сдержала ответной улыбки.

Постояв еще немного с Зиком, мы разошлись. Он направился к пожарному выходу из библиотеки, так как только он выходил на территорию Змеев. А я резко поменяла заданный курс, после того, как оказалась в центре огромного библиотечного зала, под стеклянной куполообразной крышей. Сквозь прозрачное стекло мраморный пол заливало серебристое свечение звезд. Я долго стояла, запрокинув голову, завороженно глядя в чернеющее небо над головой и искрящиеся кристаллы звезд, а потом побежала наверх, словно туда меня манила невидимая сила или же просто красота предстоящего созерцания.