Нулевой меридиан

– Идем отсюда, – я попятилась к распахнутому люку, хватая его за рукав кофты, и потянула за собой. – Нужно рассказать обо всем Смерчу.

И мы побежали. Быстро. Практически бесшумно. Рюкзак больно бил меня по спине, но я не обращала внимания. Гораздо ощутимее этого был склизкий холод, пробирающийся мне под кожу вдоль позвоночника. Мы покинули библиотеку, оставшись незамеченными. И побежали по улицам города. Мимо домов с тусклым, но уютным светом в окнах. Мимо баров, где по вечерам обычно всегда было оживленно. По улицам стайками бродила молодежь. Пробежав несколько кварталов минут за пятнадцать, мы, наконец, добрались до гостиницы и, влетев в фойе, только в лифте остановились, чтобы перевести дыхание, пока он неторопливо поднимал нас на двадцать второй этаж.

Когда двери лифта медленно разъехались на нужном нам этаже, я побежала к номеру, служившему нам со Смерчем домом, уже не заботясь о том, успевает ли за мной Ян. В гостиной сидело лишь несколько человек из помощников Смерча. Кивнув им, я широким шагом направилась в рабочий кабинет главы клана, но распахнув дверь кабинета, увидела лишь Наташу, стоящую у стола Смерча и неторопливо раскладывающую по папкам какие-то документы.

– Где он? – взволновано дыша, выпалила я.

Наташа подняла голову и удивленно посмотрела на меня. Ее изящная рука, держащая документы, грациозно замерла в воздухе.

– Ушел только что, – без лишних расспросов ответила мне Наташа. – Можешь перехватить его на улице, если успеешь.

Я вновь побежала. Столкнулась с Яном в дверях гостиничного номера, и мы побежали обратно к лифту вместе. Мы выбежали из здания гостиницы и повернули за угол здания, где обычно парковал свою машину Смерч. Двигатель его Opel размеренно урчал, а сам Смерч сидел в машине.

– Стой! – истошно завопила я, замахав руками.

Увидев меня в свете фар, Смерч тут же вышел из машины и подошел к нам с Яном. Я сбивчиво стала рассказывать ему о том, что мы видели с Яном. Ян дополнял свой рассказ теми деталями, которые хорошо запомнились ему. Услышав о библиотеке, Смерч хмуро посмотрел на меня, что в принципе не предвещало мне ничего хорошего. Но узнав о Змеях и оружии, которое мы случайно увидели, лицо его приняло совершенно другое выражение – задумчивости и сосредоточения.

Закончив говорить, я вдруг осознала, что мне катастрофически не хватает воздуха и глубоко задышала, стараясь восстановить дыхание. Смерч задумчиво помолчал, внимательно поглядывая на нас обоих. А затем как-то примирительно вздохнул.

– Что ж, может так даже лучше, – произнес он и кивнул мне с Яном. – Садитесь в машину, поедете со мной.

Я забралась на заднее сидение, предоставив Яну место впереди. И, оказавшись в привычном, уютном для себя месте, рядом со Смерчем, неожиданно поняла, чего на самом деле я боюсь. Змеи готовились к нападению. Кровавые разборки были вполне реальны в обозримом, ближайшем будущем. Но я боялась совсем не этого…

3.

Волк

На восстановление моего V-Max ушло совсем немного времени. Клим поставил его на колеса за считанные дни. Я помогал ему, торча целыми днями в его мастерской. Помнится, папа всегда говорил нам с Малхом, что чтобы быть счастливым, нужно занять руки работой, а голову хорошими мыслями. Он цитировал кого-то, но никогда не говорил кого именно. Мыслей в последние дни у меня было хоть отбавляй. Я бежал от них, стараясь занять руки работой, и лучшего места для этого, чем мастерская Клима не было.

Малх схватил меня за горло стальной хваткой. Вынужден был. Мало того, что я по его словам, чуть не испортил его налаживающееся взаимопонимание со Смерчем, позволив себе хватать руками «его» девчонку. Так я еще и избил до полусмерти одного из дьяволов. Правила клана были таковы, что мы могли избивать и резать ножами всех, кого хотели, но только из других кланов. Своих трогать было запрещено. А я избил Кира и теперь он лежал в больнице в реанимации, без сознания уже который день. В наказание за это Малх отстранил меня от жизни клана. На меня был наложен комендантский час, запрет на участие в гонках Малх продлил на два года, и охранять границы нашей территории мне теперь тоже было запрещено, как «временно ненадежному».

– Считай, что ты еще легко отделался, – сказал мне брат в тот же вечер. – К любому другому, за подобное, я бы применил наказание куда строже.

Я никак не отреагировал на его слова. Когда Малх ушел, я устало упал на кровать и проспал около суток. Плечо болело после падения с мотоцикла. Костяшки рук были отбиты и нещадно горели, сжимать и разжимать руки было больно. Проснувшись, я сразу отправился в мастерскую Клима. Пропадать там сейчас мне было просто необходимо. Мне нужно было время наедине с собой. Случай с этим парнем, которого я избил… я увидел себя таким, каким не видел раньше. Сколько жестокости появилось во мне. Сколько нетерпимости и надменности. Я вдруг ощутил в полной мере, как наш новый мир изменил меня. И отчетливо ощутил отвращение от этого. Я был отвратителен сам себе.