Нулевые, боевые, пенсионные. Книга 3. 2000–2010 годы

9-го с Хачей в Кремлевский дворец на 150-летие Плехановки. Кругом серьезные люди. Я не удержался и пошутил при регистрации, мол, поступил в Плехановку еще до революции, в одной группе учился с Надеждой Крупской. Никто не удивился и не улыбнулся: в Кремлевском дворце не шутят. Среди пяти тысяч приглашенных никого не увидел из выпуска 1957 года. Расстроился и Хачатуров, что его не чествуют как заместителя министра, и явно заскучал…

22-го приходила солидная дама Ольга Мартыненко из «Московских новостей», брала интервью в связи с моим юбилеем.

28 февраля — последний день зимы, последние денечки 74-летия. Случайно достал свой старый дневник, где отмечал 52-летие. И что писал 4 марта 1984 года: «…Ничего светлого не вижу впереди. И вообще настроение — писать завещание… Радуют только книги (добавлю: которые не писал, а только читал — 2 ноября 2019 г.). Старость стучится в дверь. До пенсии осталось 8 лет. Как сложится жизнь?»

Никто не знал своего будущего, и многие сошли с жизненной дистанции. А потом все вдруг поменялось: перестройка, распад СССР, новая Россия, и здравствуй, капитализм с его гримасами…

1 марта — с Эдуардо ездили в «Радугу», и спонсор закупил 75 книг «Клуб 1932» для вечера в ЦДЛ.

2 марта — пятница и аккурат 75 лет. В «МП» вышло интервью, которое брала Сергеева, — «Логика широкого дилентантизма» с подзаголовком «Человек-жанр». Все вроде бы по делу, но с убийственной ключевой фразой «От трудов праведных не наживешь палат каменных». Углядела, интервьюерша. А в «Московских новостях» (тираж 55.750) материал Мартыненко «Весь слабый пол» о готовящейся книге «Все о женщинах». Две газеты — и только, и выразимая тоска о премии, если выражаться литературно. Ще подарила коробку конфет «Мерси», на что я тут же откликнулся:

За все тебя благодарю:
За эту странную весну,
За снег и слякоть,
За страну и за Луну, —
И даже за свою судьбу благодарю.
Merci — тебе я говорю.

Куча телефонных звонков, и выделяю приглашение в «Эксмо» на подписание договора. Приехал Эдик с огромным букетом из 13 кремовых роз (он любит цифру «13», считает, что она приносит удачу) и большую медную (?) медаль с цифрой «75», можно носить и сгибаться под ее тяжестью. Поехали на Волхонку, посетили в новом корпусе личных коллекций выставку Павла Филонова. Посидели в кафе. Прошлись по Волхонке мимо своих родных мест. Затем в «Седьмой континент», где Эдик щедро накупил всякой всячины и вкуснятины. Далее к нам домой, куда подъехал Леша с Алисочкой, и получилось небольшое родственное застолье. Короче, спасибо Э. за хороший юбилей.

6 марта — вернулись в рабочую обстановку, и куча скопившейся прессы. Мэра Архангельска раздавила госмашина за то, что он «руководствовался романтической книжкой — Конституцией своей страны» («Новая газета»). «У нас в России не капитализм, а каннибализм. Богатые кушают бедных. Государство в роли официанта…» Это, если отвлечься от юбилейных приятностей…

Вышел мартовский «Алеф» с Ильей Сельвинским — «Гаргантюа поэзии». У него много любопытных и острых строк, к примеру, в стихотворении:

Кто-то насмешливо фыркнул: — Гений!
И тут-то певун заорал из дверей:
— Кто сказал «Гейне»? Никаких Гейне:
Гейне — еврей!

Или такие строки:

Бывал влюбленным я, но не любил.
Любовь? Не знаю имени такого.
Я мог бы описать ее толково,
Как это мне Тургенев объяснил…

Сельвинский, как и я, путешественник по векам, странам и именам. «С Петром Великим был я под Полтавой, / А с Фаустом о жизни говорил». И точное понимание: «Бессмертья нет. А слава только дым…»

А днем поехал в Домжур. В Белом зале за столом собрались 32 женщины (от «Правды» до ЗОЖа (Здорового образа жизни). И один мужчина — это я, и пришлось после Щербины поздравлять женщин с наступающим 8 Марта. А потом угощение: рыбка и шампанское. И плюс подарок: духи. Переподарил Щекастику.

7 марта — никакой премии от Союза журналистов не получил (грамота не в счет), но в «МП» вышла рубрика «Это случилось в марте», и в «Литературке» помещено объявление о вечере в ЦДЛ.

Готовя эту книгу из дневниковых записей, я все время сокращаю и сокращаю личные записи: что писал, куда отвез, сколько получил за труд, с кем встречался, где выступал, зубы и прочие проблемы самочувствия, бытовые-хозяйственные заботы и т. д. Для читателей все это малоинтересно, поэтому подчас прибегаю к советскому журналистскому термину «оживляж». И вот рубрика «Это случилось в…» — как раз для читателей. Приведу выжимки из нее. Начало такое:

О первом месяце весны Тютчев писал:

Еще в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят.