Нулевые, боевые, пенсионные. Книга 3. 2000–2010 годы

Устал и решил отдохнуть за газетой, но разве «МК» — это отдохновение? Это горячая сковорода жарких, огнедышащих новостей. На этот раз — резкая статья Станислава Говорухина «И так жить нельзя». У нас нет того, сего, а есть «огромная армия здоровых мужиков, равная по численности вооруженным силам РФ, занятая тем, что охраняет жуликов». Не каждый отважится на такую правду-матку. А Говорухин рубанул!

1 апреля — поход в издательство «У Никитских ворот», договорился с «хозяйкой» Олесей об издании книги Ще «Искушение». За денежки: 100 экз. за 27 тыс. ре. (И в сентябре книга была подписана в печать.) Никаких сомнений, надо поддержать любимого и боевого «товарища», изнемогающего в борьбе за кухонный стол, за которым жена готовит еду, а муж строчит, как пулеметчик, свои тексты. Кухня — самое светлое и самое пригодное место для работы. Отсюда и возникающие раздоры, и борьба за кухонное пространство.

2 апреля — в «Алефе» напечатан авангардный художник Александр Тышлер в цвете. Живописец с буйной фантазией.

3 апреля — по приглашению Ешанова, моего поклонника по «Алефу», ходили с Ще в Эрмитаж на спектакль «Безразмерное Ким-Танго» — тексты и музыка Юлия Кима, постановка Михаила Левитина, веселое ироничное шоу с навязчивым напевом «Как прекрасна страна Аргентина!..»

Всё замечательно, но почему-то расстраивают уходы людей: умер футболист и тренер Володя Федотов, меня познакомил с ним Бесков по какому-то не помню поводу, 65 лет, еще поэт Алексей Парщиков, 55 лет, хотя его не знал и не читал. А вот старенького Евгения Весника особенно жалко. Первый Остап Бендер. Мы с ним выступали вместе в ЦДРИ. И странно: он очень волновался перед выступлением, а я — нисколько. Весник был большим книжником и неплохо знал мои книги, что мне было, конечно, приятно.

5 апреля — для кабельного ТВ «Сокол» в парке к/т «Ленинград» рассказывал о снесенном кладбище участников Первой мировой войны. Было кладбище, ныне парк, — все очень исторично.

8 апреля — выступал на Вятской перед старыми, нуждающимися в помощи евреями. Развлекал их историями и получил необычный гонорар: коробку мацы и бутылку виноградного сока. Вот уж воистину: всякое даяние — благо.

10 апреля — звонок из «Эксмо»: «Срочно везите рукопись о кино». Пришлось в авральном порядке дописывать кинозвезд: Ингрид Бергман, Де Ниро, Изабель Юппер и др.

14 апреля — мир сходит с ума: погромы в Молдавии, оппозиция на улицах Тбилиси, землетрясение в центральной Италии, в Таиланде попытки свержения власти, пираты захватывают торговые суда… Ну, и на этом фоне наш лидер сказанул: «Нам все завидуют!» Завидуют элите, которая обобрала народ? Редкий цинизм… Ладно, оглянулся на мир и уткнулся в свои дела. Получил гонорар за 3-й тираж «Серебряного века» (общий тираж «99 имен…» — 10 тыс. экз. и общая прибыль за книгу: около 3 тыс. долларов). А вот «Московская правда» похоже что загибается. И Куклачев с кошками явно теснит рубрику «Книги в Москве».

17 апреля — и все ж «МП» пока еще дышит: опубликован мой Александр Вертинский:

Пей, моя девочка, пей, моя милая,
Это плохое вино.
Оба мы нищие, оба унылые,
Счастия нам не дано.

И продолжаю долбить книгу о погоде. Влез в ноябрь. Был бы жив Борис по кличке «Земфира», он бы похвалил: «Ну, Юрок, ты даешь!..»

Пока Юрок неостановим. Пока и боюсь заглядывать в будущее.

19 апреля — занимался архивом. Он каждый день прирастает вырезками из газет и журналов, разбирался с актерами и режиссерами. С каким-то садистическим остервенением выбросил досье на Никиту Михалкова. Когда-то он мне очень нравился, и как актер, и как режиссер, но со временем он стал неприятен своим верноподданичеством, сервильностью, патриотизмом и показным православием с постоянным цитированием молитвы «Отче наш». И все — выпал из сферы моих интересов.

21 апреля — зачастил Евгений Данилов с 3-го канала ТВ с бригадой. Тема: аферы и аферисты. Пришлось напрягаться и вспомнить аферу про строительство Панамского канала. Оператор похвалил: «Вас камера любит!» Эх, если бы еще любили издатели!..

30 апреля — умерла прима балета Екатерина Максимова. Мне нет прощения: обещал подарить Кате свою книгу, и не выбрал время для встречи с ней. Все трабахо и трабахо, работа и работа. Закончил эссе о Борисе Савинкове. Хотел написать небольшой материал, но бился с ним целую неделю, в итоге 50 стр. «Конь бледный» и «Конь вороной». Революционер, террорист, писатель. И как отмечал философ Степун, у Савинкова было природное, метафизическое чувство смерти.

1 мая — как писал Николай Агнивцев:

Май веселый пришел…
Распустилась листва,
Появилась трава,
Стали дамы вдвойне интересней!..

Ныне дам нет. Есть девушки, женщины, работницы, сослуживицы и какие-то особы, считающие себя женщинами, но такими не являющиеся. Ну и добил Брижит Бардо для книги о кино. Она — дама? Она — взбивалочка…