Нулевые, боевые, пенсионные. Книга 3. 2000–2010 годы

Помимо исторических дат отпечатал выборку своих на 30 мая в разные годы. Забава для памяти. Кто ведет дневник, может проделать такой же фокус: Один день — сквозь призму прожитых лет. Вставлю в эту книгу, может быть, кто-то пойдет по моим воспоминательным стопам.

30 мая — в разные годы из жизни Ю. Б

1942 год — война, мне 10 лет, эвакуация, скудная жизнь в каком-то селе под Казанью или за Казанью.

1953 — поездка в Сибирь, где под Канском жил в ссылке отец как «враг народа». Отрезок пути Ачинск — Красноярск. В этом же поезде Андрей Тарковский ехал с геологами.

1968 — первый отпуск с Ще — подмосковный Дом отдыха в Полушкино.

1969 — на этот раз отдых на юге: из Ялты на пароходике в Одессу.

1974 — Крым. Подъем на гору Кошка в Симеизе.

1975 — Радиокомитет на Пятницкой, латиноамериканская редакция. Первый и последний опыт читать в эфире свой материал на португальском языке.

1977 — очередной отпуск в Прибалтике, парк в Паланге.

1980 — один из командировочных дней в Запорожье.

1998 — в «Народной газете» публикация «Париж — это нечто».

2001 — занимался Сальвадором Дали, эссе о нем вошло в книгу «Улыбка Джоконды».

2006 — в «Московской правде» публикация «Доктор Живаго и Борис Пастернак».

Это очень кратенько, нет сил и времени ворошить все дневниковые тетради, там еще много чего про 30 мая. А я вслед за Игорем Северянином повторю:

Я чувствую, как угасает май,
Томит июнь, и золотятся нивы…

* * *

Вернемся в лето-2009.

1 июня — Ще мыла окна на кухне, а меня сослали в изгнание, в свой кабинет, где я занимался Львом Лосевым: «Вот уж правда — страна негодяев (и клозета приличного нет…)»

3 июня — отвез в «Эксмо» прочитанную верстку книги о кино из ранее написанных материалов и только что сочиненных, плюс главка «Кино моей юности».

5 июня — Ваганьково, маме — 100 лет. Дома помянули и вспоминали, как жили раньше. И навязчивый Лев Лосев: «Вы человек?» — «Нет, я осколок, голландской печки черенок…»

11 июня — жара, духота. И тем не менее засел за Луначарского: его можно давать и в историю, и в литературу. Листал сборники «Лица», «Минувшее», воспоминания Розенель «Память сердца». И в итоге получился большой материал. Но, честно говоря, эфиопская работа.

12 июня — очередной поход в зал «Творчество». Выставка художников на тему Белого движения (Колчак, Врангель и др.). Выступал и говорил страстно. После фуршет — «наливайко» (любимое выражение директора зала). Приходили смешные юноши, одетые в белогвардейскую форму, для них «та Гражданская» — всего лишь игра. Стас Айдинян рассказывал, что был в Шуе, куда каким-то образом попали «Прекрасные безумцы», и тамошние любители книг с упоением читали об их земляке Бальмонте. «Вас знают и любят», — заключил Стас.

23 июня — молодец Дима Быков, выступивший в «Новой» с «Манифестом трудоголика». Я тоже трудоголик. Быков отмечает: «В стране повальное безделие. Вместо культуры — попса… вместо работы — имитация…» Трудоголиков, несмотря ни на что, Дима призвал: «Пой свое, как глухарь, тоскующий…»

25 июня — поправлял Щекин материал «Андрей и Лара» о Тарковском. Ще — молодец! Моя школа. Ну, а я вынул из книги якобы неинтересного Кантемира и вставил Кукольника, про которого писали: «Он мнил себя выше Пушкина». Кукольник и Греч — два столпа из другого литературного лагеря. Нестор Кукольник, по отцу галицийский словак, прозаик, поэт, драматург. Придерживался политической схемы: монарх — народ.

2 июля — события набегают, как волны на берег. Умерла Людмила Зыкина. Мы с Ще параллельно бегаем по врачам (всякие болячки). На меня вышел Илья Павлович, ученик из 554-й школы, и нахлынули воспоминания, в том числе об Игоре Шмыглевском, который стал блестящим физиком, в школе писал стихи: «Старая, дырявая калоша…» Напечатан Вацлав Нижинский. Звонок от Елены Озеровой, благодарила за публикацию в «Алефе» об отце — Льве Озерове. Ну, а я дал слабину, написал письмо главному редактору «МК» Гусеву с предложением напечатать интервью. И нарушил завет: «Никогда, никого не проси». Попросил — ни ответа, ни привета. А в вожделенном «МК» бушует Юлия Калинина по поводу непомерного воровства и наглых ворюг: «Опостылели супостаты. Ничего не делается, чтобы изменить ситуацию…»

8 июля — хватает за горло нездоровье, врачи, уколы, диета.

Раньше жизнь была с улыбкой,
А теперь, увы, с присыпкой.

Дочь Льва Озерова подарила книгу стихов отца «На расстоянии души», изданную во Фрайбурге (и его настигла любовь на склоне лет):

Все пламенело, все дымилось
Из года в год, из боя в бой.
И это все звалось судьбой.

А две первые строчки такие:

В такую пору нам с тобой
Случалось жить, какая милость!