Нулевые, боевые, пенсионные. Книга 3. 2000–2010 годы

29 января — да, забыл написать об одном выкрике какого-то ветерана на разговор о том, что молодежь не хочет в армию, он возмутился: «А кто будет родину защищать?!» Конечно, главное, защищать, воевать и любить высшую власть, все остальное — детали, мелочь…

Вот этой мелочью я и занимаюсь. 25 января отпечатал первые четыре страницы беловика «Тысяча и один поцелуй». Лед тронулся! Губы раскрылись!.. Печатал в гриппозном состоянии, «горел» и глушил себя работой, напечатал 11 страниц. А вечером звонок от редактора «Радуги»: «Мне дали читать ваших “Принцесс”, так интересно, что слюнки текут…»

2 февраля — в последний день января, 31-го, в 11.30 я получил в руки увесистый том справочника-энциклопедии «Журналисты XX века: люди и судьбы», 824 страницы тираж 5 тысяч экземпляров. В томе 111 персон. Первый раздел: публицистическая классика: Аверченко, Бунин, Гиляровский, Горький, Дорошевич, Короленко.

Второй раздел: публицисты русского зарубежья, от Вишняка до Шульгина, включая Осоргина и Тэффи.

Публицистика 30-х годов (Кольцов, Рейснер и др.).

В годы Отечественной войны — Эренбург, К. Симонов, Сергей Смирнов и др. Журналисты послевоенных лет: Ефим Дорош, Овечкин, Татьяна Тэсс и др.

Из оттепели к перестройке — больше всех, 46 персон, от Аграновского до Галины Шерговой. Аджубей, Бовин, Карякин, Коротич, Лиходеев, Стуруа и др.

И, наконец, последний раздел — «Открытый финал» — 31 персона. Ю. Б. поставлен в этом ряду вторым после фотокора Виктора Ахломова. За мной по алфавиту Венедиктов, Засурский, Игнатенко, Кабаков, Лацис, Листьев, Лошак, Минкин, Петровская, Сванидзе, Егор Яковлев и другие корифеи. И я, неведомо откуда пришедший и попавший в группу избранных. Это даже почище любого гонорара!..

4 февраля — в ресторане «Эривань» хачатуровское 70-летие. Юбилей как юбилей, с тостами и непомерными похвалами. Кто-то сказал, что Хача участвовал в управлении страной. Действительно, чиновник из высшего разряда. Управлял, укреплял. А я в это время потихоньку участвовал в развале режима путем своих публикаций, махая критической шашкой и фехтуя сатиристической шпагой.

8 февраля — прошла простуда, вступило в поясницу. Из огня да в полымя. Вот так и сражаемся…

Пришлось поменять заголовок «Гибель принцесс» (говорят, что мрачно!) на «Жизнь и гибель принцесс» (так пооптимистичней?).

5-го в Звенигород на неполных три дня (два дня на двоих — почти 200 евро, но оплата — выступление). Катал привычную программу «Календарь как жанр литературы».

15 февраля — «Радуга» переехала в район бывшей немецкой свободы, метро «Бауманская», обустроились в какой-то фабрике «Обуви» — падение престижа. Подписал договор о принцессах. Цифры продаж: «Вера, Надежда, Любовь» — 24.372, «Улыбка Джоконды» — 14.915, «Страсти по Луне» — 4.437 и т. д. Хуже всех продается «Московский календарь».

По подсчетам Чупринина, в РФ 30 тысяч писателей, и мы продолжаем оставаться литературноцентрической страной. И кстати, на ТВ в программе «Апокриф» были лидеры продаж Донцова и Дашкова, и на них наезжали Пригов и другие «нормальные» писатели без бешеных тиражей. Общее мнение: «криминальное чтиво» подмяло под себя все и портит сознание и вкус читателей. Но что поделаешь? Такое время. Таково общество. Люди хотят забвения от проблемной жизни, им не нужен ни Пруст, ни Достоевский, им подавай что-нибудь легонькое и интересное, привычное и знакомое…

И сразу приходит на память фолиант Homo Legens — «Человек читающий» (более 700 страниц), где собрано множество высказываний о книгах и читателях. А в томе в самом начале приведено стихотворение Николая Гумилева «Читатель книг», и в нем такие строки:

…Неутомимо плыть ручьями строк,
В проливы глав вступать нетерпеливо
И наблюдать, как пенится поток,
И слушать гул идущего прилива…

Строки Максима Горького о книге: «Наше существование всегда и всюду трагично, но человек превращает эти бесчисленные трагедии в произведения искусства…»

Но мы должны спускаться в этот мир,
Как водолазы в сумрак Атлантиды, —
Былых веков надежды и обиды…

Это строки Всеволода Рождественского.

Ироник Эмиль Кроткий: «В книгах мы жадно читаем о том, на что не обращаем внимания в жизни».

Можно цитировать дальше, но — стоп!

23 февраля — дни отщелкиваются, как орехи. Орехов много, но все ли они годятся для воспоминаний? Несомненно, годится подарок Эдуардо — альбом Поля Дельво, который он привез из Парижа. Впервые картины Дельво я увидел на выставке в Кнокке (не то Бельгия, не то Голландия) 8 июля 1973 года. И получил альбом спустя 36 лет! И тогда, и сегодня испытал ошеломление от сюрреализма Дельво, мрачного и ледяного, с голыми женскими фигурами, вписанными в урбанистический пейзаж.