Нулевые, боевые, пенсионные. Книга 3. 2000–2010 годы

11 апреля — вчера встречался с одной из деловых женщин России Ириной Прохоровой в редакции издательства «НЛО». Отдал заявку на книгу о поцелуях. Она сказала, что посмотрит, а пока куда-то улетает. И я подумал: дохлый номер, и оказался в дальнейшем прав. Но не расстроился по Иосифу Уткину: «Нет — так нет!..»

И опять настигла простуда. И уже не по Уткину, а по Ахмадулиной:

Прост путь к свободе, к ясности ума —
Достаточно, чтобы озябли ноги…
…Простуда шлет свой поцелуй воздушный,
И медленно он достигает губ…
…Грипп в октябре — всевидящ, как Господь…

Но не только в октябре, и в апреле тоже, — добавлю я. А тут еще претензия от книжной поклонницы Мирры Евсеевны: «А почему вы не упомянули Гоголя в своем “Апреле русской истории”?» О, Господи! Да не круглая дата у Гоголя-Моголя.

8-го днем поехали в ЦДЛ смотреть фильм «Чикаго». В зале было… девять человек. А фильм роскошный и даже супер. Продажный адвокат (Ричард Гир) и ничтожная шлюшка Рокси Харт (Рене Зельвеггер), тюремная надзирательница «Мама» и др. Музыкально, остро, точно, высокий класс.

Ну, а после 11-го — кульминация простуды с температурой. Лекарства, но тем не менее пытался что-то написать, но, кроме двух строчек, дело не шло:

Вышли мы все из простуды,
Дети простудной орды.

И пришлось отказаться от поездки в Звенигород. Жаль…

14 апреля — вернулся к рубрике: «Май в русской истории».

15 апреля — для «Алефа» «выкрутил» дамочку из начала XIX века, Рахиль Фарнхаген при минимуме информации. Профессионал!.. В «Алгоритме» меня пытались уговорить сделать для них книгу о Ладыниной. Отказался: неинтересно. Небольшой материальчик — любопытно, а целую книгу — увольте…

17 апреля — звонок с 1-го канала, отказался идти в программу «Утро»: нет настроения, времени и сил. Впереди Германия. Поменял 381 доллар на 345 евро (спустя годы это соотношение поменялось — 2 июля 2014). В «Частной жизни» в рубрике «Книжный бум» вышла публикация о книге «В садах любви». Тираж 450 тысяч экземпляров. Неплохая реклама.

22 апреля — в «Крестьянке» получил гонорар за Пабло Пикассо, если перевести с рублей, то 121 евро. На следующий день, 23 апреля, получил гонорар за Марлен Дитрих — 10 тысяч рублями, немного добавил, поменял, и 300 евро. Для кого-то это гроши, а нам с Ще подспорье для поездки.

26 апреля — помимо июня, пришлось заниматься вставками к книге о поцелуях: письма, Стендаль, Гейне, рекорды по продолжительности поцелуев и т. д. И каждое дополнение улучшает книгу. Сохраняю надежду на свои три книги (принцессы, поцелуи и Серебряный век), может, что-то из них и громыхнет, и я выйду в хитовые авторы. А нет, значит, нет. Главное: здоровье, вот Лариса Пияшева умерла — 55 лет… Ще получила билет члена Союза журналистов и была счастлива. Теперь в одной квартире живут писатель и журналист. И о погоде: сегодня была снежная метель, и все сразу на некоторое время стало белым…

27 апреля — православная Пасха. Не печатал. У Чехова наткнулся на рассказ «Поцелуй» — иногда нужный материал сам плывет в руки…

28 апреля — по приглашению Черторицкой участвовал в совещании на Старой площади «Образование как фактор национальной безопасности». Оно началось словами высокопоставленного чиновника: «Получена информация из администрации президента: Христос воскрес!..» Если шутка, то глупая, если всерьез, то значит, живем в сумасшедшем доме. Какой-то не то профессор, не то академик из МГУ Павел Николаев заявил, что в России никогда не было «стратегического мышления», плывем по воле волн, не знаем истории и не хотим знать — «Надо знать. А мы ничего не знаем!..» Я слушал все эти заявления и сочинил строчки:

Жить надо проще
И не лезть во власть,
Ибо Старая площадь —
Дичь и напасть.

Но все там, кто внутри и вокруг, при кормушке и деньгах, а я бедолага, пролетарий умственного труда. Вечером в «Школе злословия» удивил Лев Аннинский, который с теплотой вспоминал СССР и талдычил про былую духовность. Дуня Смирнова его оборвала: «Я сатанею от этой духовности». Позднее, обсуждая программу, Ще меня укорила, что я не прав в отношении Аннинского, что это у меня действует «Комплекс непризнанности». Может быть и так…

Единственно, с чем я согласен с Аннинским, что сегодня хоть «Войну и мир» напиши — никто не крякнет и не восхитится. Просто не заметят. Как не заметили «5-й пункт», «Огненный век», «Московский календарь». Никто из критиков и коллег-писателей не удосужился прочитать. «Мы не любопытны», — это еще Пушкин говорил, а уж сейчас всем все до фонаря!.. Ну, а если честно, то и я не читаю чужих книг. Современных. Только классику…