Нурсолтан

Не дожидаясь, пока женщина начнёт вновь умолять его, солтан выдернул её за руку из угла.

– Ступай к себе и умойся. – Он с отвращением взглянул в лицо младшей жены, на котором сурьма оставила чёрные разводы. Женщина открыла рот, пытаясь что-то сказать, но Менгли распахнул дверь и поспешно вытолкнул её за порог. Дверь захлопнулась, и по другую сторону заскрежетала железная задвижка.

– Нет! – Отчаянный вскрик родился в груди сам собой. – Вы не можете так поступать со мной! Пустите меня, мой муж, Менгли!!! – Михипир с размаху ударила кулаками о дубовую дверь, но лишь сильно ушибла их. Закричав от боли и отчаяния, женщина сползла по стене на сырой каменный пол. Сквозь поток слёз, брызнувших из глаз, она видела двоящиеся огни факелов, скупо освещающие коридор. В пламени факелов вставало её прошлое, недавние воспоминания о прекрасном времени, от которого её отделяли всего два года.

Глава 7

Михипир помнила до мельчайших подробностей тот солнечный осенний день, когда судьба впервые столкнула её с Менгли-Гиреем. Она гуляла со своими служанками по саду среди деревьев, увешанных тяжёлыми плодами золотистых померанцев и густо-красных гранатов, когда услышала стук многочисленных копыт у ворот. Будучи от природы страшно любопытной, Михипир раздвинула густые ветви цветущего куста, мешавшего разглядеть приехавших. В этом месте каменная ограда дома, где проживал высший сановник турецкого султана – адмирал Демир-Кяхья, слегка осыпалась, и, привстав на цыпочки, девушка вполне могла удовлетворить своё любопытство. Она увидела знатных, богато одетых всадников в сопровождении вооружённой охраны. По их запылённым и утомлённым лицам было видно – путь они проделали немалый. Торопливо подобрав концы длинной развевающейся чадры, Михипир, подобно метеору, пронеслась в дом. С отцом она столкнулась уже на пороге, и тот с радостным лицом на ходу сообщил ей:

– Михипир, девочка моя, к нам прибыл крымский хан. Он – мой давний друг; будь умницей: обрати внимание на его сына Менгли. Иди в потайную комнатку, я устрою солтана в Зелёных покоях, и ты сможешь хорошо рассмотреть его.

Михипир не стоило просить дважды, заинтригованная словами отца, она отправилась по узким переходам дома к Зелёным покоям. Они отводились тем гостям, за кем адмиралу хотелось скрытно понаблюдать. В потайной комнатке, расположенной по соседству, имелось замаскированное окошечко. Михипир устроилась на высоком сиденье и привычно припала к окошечку. Её взору открылась комната с расписанным в салатовый цвет сводчатым потолком, коврами, выдержанными в тех же тонах, начиная от нежной зелени и заканчивая густо-зелёными, почти чёрными узорами. В зелёные цвета комнаты удачно вплетался, оживляя его, небольшой беломраморный фонтан. Он испускал в резную чашу тонкие, нежно журчащие струйки прозрачной воды. Фонтан этот служил прикрытием для тех, кто прятался в соседней комнате, заглушал своими звуками неосторожные движения наблюдателя. Дочь адмирала не первый раз оказывалась здесь. Отец, поклявшийся, что выдаст дочь замуж только по её согласию, в первый раз привёл Михипир сюда, чтобы она могла увидеть пашу из Трапезунда, посватавшегося к ней. Позже отсюда она наблюдала за одним из султанских советников, а потом за сыном бека, чьи владения располагались по соседству с имением отца. Ни один из этих весьма богатых и знатных мужей не привлёк внимания избалованной Михипир. По восточным меркам дочь адмирала давно перешагнула черту своего совершеннолетия, девушке исполнилось семнадцать лет, и Демир Кяхья стал побаиваться, что даже слухи о красоте его дочери не помогут, если женихи посчитают Михипир перезревшим плодом. Дочь и не догадывалась о тревожных мыслях, посещавших престарелого адмирала, она наслаждалась свободой, предоставляемой ей в этом доме, и не желала бы иной жизни, если б не томление созревшего тела. Будучи девственницей, она, тем не менее, знала всё об отношениях, существующих между мужчиной и женщиной, и любопытство толкало её познать любовь мужчины. Оставаясь одна, она обнажала своё тело, изучая, проводила по нему руками и с трудом могла сдержать стон, рвущийся с губ, когда вдруг представляла, что это руки мужчины. Но женихи, до сих пор приезжавшие в их дом, не нашли отклика в жаждущем наслаждения воображении девушки. Ей показался смешным толстый неповоротливый паша, неприятным – пожилой советник, без конца перебиравший чётки, и уж совсем не приглянулся долговязый сын бека, говоривший со своим слугой только об охоте и лошадях. Других женихов, прослышавших о богатом приданом и необыкновенной красоте девушки, отец и не допускал до Зелёных покоев, кого за принадлежность к незнатному роду, а кого за недостаточное богатство.

Михипир пришлось дожидаться довольно долго, пока, наконец, её долготерпение было вознаграждено, и распахнувшиеся двери впустили в покои крымского солтана. Ей оказалось недостаточно короткого мгновения, пока она видела его. Менгли-Гирей быстрым взглядом окинул предложенные ему покои и вернулся в коридор, откуда донёсся его властный голос: