Нутро любого человека

У Вандерпола температура 103 градуса. Впрочем, ему еще хватило сил учинить мне скандал за то, что я послал телеграмму без его разрешения. «Я ваш старший офицер», – прокашлял он. Чует мое сердце, если Вандерпол будет продолжать в том же духе, не миновать ему вскорости статуса ПИЗМ.

  Воскресенье, 14 июля

Выпивал с Экклзом. Он гладкий, полноватый, симпатичный мужчина, по-видимому, сделавший еще перед войной состояние на испанских железных дорогах. Я рассказал ему о времени, проведенном на поле для гольфа и о стенаниях по поводу Флетчера.

– Похоже это волнует его сильнее, чем необходимость отправиться на Багамы, – сказал я. – Если бы мы смогли раздобыть для него Флетчера и сундуки из Антиба, он стал бы как воск в наших – в ваших руках.

Экклз – без особого добродушия – взглянул на меня.

– Интересная мысль, – сказал он. – Я этим займусь.

Мы не без взаимной осторожности поговорили о Герцоге. Ясно, что он ведет себя, как избалованное дитя и, имея с ним дело, ты зависишь от расположения его духа. Если он в хорошем настроении, все прекрасно. Если в дурном – дуется, топает ножкой и не желает с тобой играть.

  Понедельник, 22 июля

Приглашен на среду к Герцогу и Герцогине – обедать. Вандерпол заявил, что пойдет вместо меня, обратился с протестом к Экклзу и тот посоветовал ему не валять дурака. Так что мы теперь с Вандерполом не разговариваем – он почти такой же взрослый, как Герцог. Вандерпол, вроде бы, более-менее выздоровел: весь день торчит в посольстве и с деловитым видом рассылает телеграммы. Я сижу под солнышком и читаю старые детективы из библиотеки пансиона. Хорошо бы Фрейя была здесь. Очень огорчен новостью о том, что Вишистская Франция разорвала с нами дипломатические отношения. Существует ли лучший пример безумия этой войны? А я торчу тут и бражничаю с бывшим королем.

  Среда, 24 июля

По пути к «Бока-до-Инферно» Экклз попросил меня не расписываться в книге гостей Герцога, даже если меня о том попросят. И сказал еще, чтобы я ни словом не обмолвился об ОМР. По-видимому, немецкие агенты распускают слухи, будто секретная служба Британии планирует устроить на Герцога покушение.[117] Экклз сказал, что он параноик и очень боязлив.

На деле же Герцог оказался душой компании – хорошее, шутливое настроение, много смеется, безостановочно болтает и подливает всем выпивку. Мне кажется, я понимаю, каков он был в молодости, каким обладал обаянием, причем дававшимся ему без всяких усилий. Да и Герцогиня вдруг стала ко мне куда внимательнее, чем прежде, – Экклз совсем отодвинут в сторону. Разговаривая с вами, она приближает свое лицо к вашему дюйма на два ближе обычного. В результате, даже в самом банальном высказывании проступает нечто интимное, а когда она говорит, вы ощущаете на лице ее дыхание. Фантастически действенный трюк. Она не красавица, однако такая вот особая близость внушает вам чувство избранности – да и смотрит она только на вас. Я пригляделся к ней с близкого расстояния и должен сказать, зубы у нее безупречные. Составить какое-либо представление о ее фигуре, кроющейся под дорогой и модной одеждой, невозможно. Она худощава, но не плоскогруда ли? Меня она называет Логаном.

Гостей в этот вечер было много – главным образом португальских друзей Эспирито Санто. Герцог с Герцогиней считают, что посольство их демонстративно игнорирует, и потому из англичан были только я и Экклз. Ночь выдалась теплая, кофе и бренди мы вышли пить на террасу. В темноте бухали и рушились волны прибоя. Герцог, куря сигару, отвел меня по лужайке к самому краю лившегося из дома света. Я сказал о том, какой приятный получился вечер, какое это удовольствие – видеть, после лондонского затемнения, сверкающие вдоль берега огни Эсториаля. Я не стал добавлять этого, но стоя здесь, посреди теплой ночи, я ощущал себя попавшим на отведенный богатым, красивым людям остров «Где-то там», на котором никто и не ведает о войне. Впрочем, Герцог меня не слушал.

– Сегодня пришла телеграмма от Уинстона[118], – сказал он. – Мы получили Флетчера – он едет сюда.

– Замечательная новость, сэр.

– И все благодаря вам, Маунтстюарт.

– Нет, право же, я...

– Вы слишком скромны. Я же понимаю, вы наверняка подергали за несколько нитей. Мы вам действительно благодарны.

– Не стоит об этом.

– Беда в том, что мы все еще не можем получить из Антиба сундуки с одеждой и бельем. А на Багамах нам без них обойтись совершенно невозможно. Если бы вы могли что-то сделать...

– Я попытаюсь, сэр.

Когда мы неторопливо вернулись на террасу, меня окликнула Герцогиня. Она придвинула свое лицо так близко к моему, что на один безумный миг мне показалось, будто она собирается поцеловать меня в губы. Однако Герцогиня сказала: «Вы не распишетесь в нашей гостевой книге, Логан?» – и указала на нее, лежащую в вестибюле, на пристенном столике. «Спасибо вам за все, что вы сделали для Дэвида» – негромко прибавила она и тронула меня за руку. Я извлек перо, сделал вид, что вписываю в книгу мое имя, но Герцогиня уже отошла.