Нужные вещи

хуже и хуже. Он думал о мистере Гонте. Он думал о Сэнди Куфаксе. Он думал о громком заголовке в газете: СМЕРТЕЛЬНАЯ СХВАТКА. В КАСЛ-РОКЕ УБИТЫ ДВЕ ЖЕНЩИНЫ. Он думал о фотографиях, о знакомых лицах, составленных из черно-белых зернистых точек.

Один раз он почти уснул, но тут в спальне родителей включился проигрыватель. Мама снова поставила эту заезженную сорокапятку Элвиса. Почти все выходные она только и делала, что слушала своего Элвиса. Мысли вились и роились в голове Брайана, как мусор, поднятый смерчем.

СМЕРТЕЛЬНАЯ СХВАТКА.

— Говорили, что ты — первый класс… но это все чушь.

Это была дуэль.

СМЕРТЕЛЬНАЯ: Нетти Кобб, дама с собачкой.

— Ты так ничего и не понял…

Если хочешь иметь со мной дело, надо помнить две вещи.

СХВАТКА: Вильма Ержик, дама с простынями.

Мистеру Гонту лучше знать.

— …и ты мне не друг.

…дуэль не закончена, пока мистер Гонт не СКАЖЕТ, что она закончена.

Мысли кружились, словно взвихренный коктейль из страха, вины и жалости к себе, под ритмы золотых хитов Элвиса Пресли. Ближе ко второй половине дня у Брайана скрутило желудок. Он прямо в носках поспешил в туалет в конце коридора, плотно закрыл дверь и как можно тише вытошнил в унитаз. Мать не слышала. Она так и сидела у себя в комнате, и Элвис ей напевал, что хочет быть ее плюшевым мишкой.

Когда Брайан возвращался к себе в комнату, чувствуя себя совершенно несчастным, его вдруг охватила ужасная, необъяснимая уверенность: его Сэнди Куфакс пропал. Кто-то украл его прошлой ночью, пока он спал. Из-за этой карточки он стал соучастником убийства, а теперь она пропала.

Он пустился бегом, чуть не шлепнулся, поскользнувшись на ковре, и схватил альбом для бейсбольных карточек, лежавший на шкафу. Он так быстро листал страницы, что некоторые сорвались с колец. Карточка — эта карточка — была на месте: узкое лицо Сэнди Куфакса смотрело на Брайана из-под пластикового покрытия на последней странице. Она была на месте. Брайан почувствовал несказанное облегчение.

Он достал карточку из кармашка, подошел к кровати и улегся с карточкой в руках. Он не представлял, как можно выпустить из рук такое сокровище. Это все, что он вынес из всего этого кошмара. Единственное. Карточка больше ему не нравилась, но она принадлежала ему. Если бы он мог вернуть к жизни Нетти Кобб и Вильму Ержик, спалив ее дотла, то он уже носился бы по дому в поисках спичек (во всяком случае, он так думал); но он не мог их оживить, а если так, то лишиться карточки и остаться ни с чем было бы совсем уже нехорошо.

Брайан вытянул руки, уставился в потолок и прислушался к гулкому голосу Элвиса, который теперь пел «Деревянное сердце». Неудивительно, что Шон сказал, что он плохо выглядит: лицо белое, глаза большие и безразличные, под глазами темные круги. А сердце, наверное, стало совсем деревянным, подумал он.

Внезапно новая мысль — совершенно ужасная, жуткая мысль — прорезала тьму вялой апатии с шипящей, мгновенной яркостью метеора: Его же видели!

Он сел в постели, с ужасом глядя на себя в зеркальную дверь гардероба. Ярко-зеленый халат! Ярко-красный платок, накинутый на бигуди! Миссис Мислабурски!

Мальчик, что там происходит?

Не знаю. Наверное, мистер и миссис Ержик ссорятся.

Брайан слез с кровати и подошел к окну, почти ожидая увидеть там шерифа Пангборна, подъезжающего к их дому на патрульной машине. Никакого шерифа там не было, но ждать оставалось недолго. Потому что две женщины убили друг друга в смертельной схватке; идет расследование. Миссис Мислабурски будет давать показания. Она скажет, что видела мальчика у дома Ержиков. Этого мальчика, скажет она шерифу, зовут Брайан Раск.

Внизу зазвонил телефон. Мать не взяла трубку, несмотря на то что у нее в спальне стоял параллельный аппарат. Она продолжала петь вместе с пластинкой. В конце концов трубку взял Шон.

— Кто говорит?

Брайан спокойно подумал: Он вытянет из меня все. Я не умею врать, тем более — полицейскому. Я даже миссис Леру не смог соврать, когда ее вазу разбили. Он все узнает, и я сяду в тюрьму за убийство.

В этот момент Брайан впервые подумал о самоубийстве. Эти мысли не были ни мрачными, ни романтическими — наоборот, очень спокойными, даже рациональными. В гараже у папы было ружье, и в эту минуту ружье казалось прекрасным выбором. Ружье казалось ответом на все вопросы.

— Бра-аинн! К телефону!