Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья

Даже рядом с Гу Юшэном в нем не было столько уверенности, как с ним. Чувствуя благодарность, Тан Цзэмин старательно делал все, чтобы облегчить жизнь Лю Синя. И пусть первое время страх преследовал его по пятам, совсем скоро это чувство сменилось признательностью и желанием ответной заботы. Поначалу Тан Цзэмину казалось, что его вот-вот оттолкнут и опять изобьют, но все эти мысли развеялись окончательно в тот день, когда он случайно разбил посуду, пытаясь приготовить еду для вернувшихся из кузницы мужчины и парня. Тан Цзэмин чувствовал себя обузой, неспособной справиться даже с такой пустяковой задачей. Сидя в тот день на коленях у двери и цепляясь за подол своего халата, он ждал очередную порку, коей его «одаривала» бывшая хозяйка за еще меньшие провинности изо дня в день.

Однако вернувшиеся Гу Юшэн и Лю Синь, увидев разбитую посуду и кавардак, лишь переглянулись. Ожидая выволочки, Тан Цзэмин услышал шорох одеяний. Опустившись перед ним на одно колено, Лю Синь со смешком похвалил его за старания, мягко погладив по голове.

Побои были столь частым явлением в жизни Тан Цзэмина, что он, не знавший добра и ласки, почувствовал вдруг непривычное тепло, что разрасталось точно шар света с каждым новым прикосновением этого человека.

Все последующие дни Тан Цзэмин ходил за ним хвостом, подавая то воду, то еду, и даже поправлял ночью одеяло, потому как юноша всегда скидывал его во сне, не замечая холода ночи. Стылые сквозняки обдували весь дом, протягивая ледяные лапы к вымотанному за день Лю Синю, пока тот спал, не обращая ни на что внимания. Не желая, чтобы он простудился, Тан Цзэмин частенько укрывал его собственным одеялом в особенно холодные ночи, сам кутаясь в тонкий халат и осторожно укладываясь сбоку на краю циновки. Первое время он думал, что относился к Лю Синю как к старшему, как к Гу Юшэну. И только со временем понял, что это не совсем так. К Гу Юшэну не хотелось обращать взгляд, не хотелось, чтобы тот похвалил, обнял и одарил улыбкой.

При мысли об этом Тан Цзэмин передернул плечами.

Заметив движение, Лю Синь отстранился и улыбнулся, похлопав его по плечу.

– Не бойся сверкающих молний и грома. У тебя синие глаза, так похожие на темное синее море, отражающее тучи и гром. Буря, которая боится бури, – разве такое бывает?

Смотря в его янтарные глаза, Тан Цзэмин кивнул и прижал его узкую белую ладонь к своей щеке, обхватив руками.

– Вот и отлично, – погладив его напоследок по макушке, Лю Синь приподнялся и оглянулся по сторонам.

Медная дымка рассвета уже брезжила на горизонте. Окинув взглядом место их остановки, Лю Синь увидел молчаливого спутника, что сидел чуть поодаль и задумчиво смотрел на них. Поймав взгляд янтарных глаз феникса, он тут же поднялся и начал собираться, попутно пнув Гу Юшэна по голени.

Мигом вскинувшись, генерал прищурился на него и что-то гневно заворчал себе под нос.

К обеду они уже два раза пересекли небольшие земли серых песков и остановились на вершине холма, под которым распростерлось обширное поле, конца и края которому не было видно до самого горизонта.

– Я не думал, что пески разрастаются так быстро, – задумчиво сказал остановившийся рядом с Лю Синем Тан Цзэмин, сидя верхом на своем черном коне.

– Сейчас у нас два выбора: если мы ускоримся, то сможем добраться до небольшого города засветло; если же нет, то нужно будет сделать еще один привал, – хмуро сказал подъехавший к ним Гу Юшэн.

Лю Синь обменялся взглядами с Тан Цзэмином и, получив от того уверенный кивок, выдохнул:

– Ну… тогда вперед.

Тан Цзэмин обернулся: массивные тучи так и не желали отступать, словно преследуя их по пятам, – и до скрипа сжал в руках поводья.

– Ладно, – кивнул Гу Юшэн и помчал своего коня к спуску.

Лю Синю хотелось плакать в предвкушении еще одного увлекательного дня в тряске. Но стоило ему представить, что к вечеру он сможет принять ванну и отдохнуть, растянувшись на мягкой кровати, он ощутил прилив сил. Крепче перехватив поводья, юноша подстегнул свою пегую лошадь и помчался следом за уже спускающимся со склона Тан Цзэмином.

Через несколько часов на небольшом привале в этом последнем рывке Лю Синь изнемогал от судорог в ногах. Что говорить, непривыкшему к верховой езде, ему было совсем непросто преодолеть такое расстояние без последствий.

Сидя на мягкой траве, Лю Синь разминал ноги, сунув в рот колосок. Для Тан Цзэмина все оказалось куда проще: тот был явно в приподнятом настроении, то и дело подгоняя своего коня вперед и кружа по полю вокруг своих спутников.

Глядя, как он заботливо чистит шерсть черного рысака, Лю Синь тихо вздохнул себе под нос:

– Пить хочется…

Однако помня о том, что воды у них осталось всего на пару глотков, он решил потерпеть до прибытия в город, который уже виднелся на горизонте.

– Держи, – сказал Гу Юшэн и кинул ему свой полупустой бурдюк.

– А ты? – удивился Лю Синь, оглянувшись на генерала.

– Справлюсь, – не поворачивая головы, ответил тот.

– Я тоже справлюсь, – Лю Синь бросил ему бурдюк обратно.