Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья

Сняв халат и длинную рубаху, Лю Синь развернулся к генералу спиной.

– Ну что там?

Окинув взглядом худую, ровную спину с выступающими лопатками и линией позвонков, Гу Юшэн остановился на длинной, наливающейся лиловым цветом полосе синяка, перечертившей всю спину наискось.

– Раны нет, просто сильный ушиб. Видимо, ты упал на ветку.

– Повезло, что не переломил себе позвоночник, – выдохнул Лю Синь. – Даже представить себе не могу, что было бы…

– И не представляй, – перебил его Гу Юшэн. – Не накручивай себя лишними мыслями, они могут свести с ума.

Лю Синь глубоко вздохнул и улыбнулся, чувствуя, как напряжение внутри утихает. Получив ободрение от опытного воина, кто бы не почувствовал себя увереннее и спокойнее? Грубый по своей природе, Гу Юшэн обладал способностью находить правильные слова в нужный момент. Не имея близких друзей в прошлом мире, Лю Синь порадовался, что хотя бы здесь смог обрести одного.

– Мне нравятся разговоры с тобой, – признался он, – после них мне становится легче.

Гу Юшэн улыбнулся уголком губ и зачерпнул вязкую мазь.

– Кроме случаев, когда ты орешь на меня, – добавил Лю Синь.

– Когда это я на тебя орал? – нанося мазь, удивился Гу Юшэн.

– Да бывает, – хохотнул Лю Синь и в следующее мгновение зашипел от боли, вспышкой от раны прострелившей спину. – Больно!

– Сиди смирно! – непроизвольно рявкнул Гу Юшэн, не ожидая такой реакции.

– Вот, опять орешь на меня.

Оба тихо рассмеялись и некоторое время просидели в тишине, прерываемой редкими шипениями Лю Синя на неосторожные действия генерала. Закончив наносить мазь, Гу Юшэн взял широкие бинты и ловко принялся накладывать повязку уверенными движениями, словно для него это было обычным делом.

«Ну конечно, – подумал Лю Синь, – он ведь генерал, еще и не такие раны в боях повидал».

Размышления об этом вновь заставили его воскресить в памяти слова, которые ранее он сказал генералу в Хуфэй.

– Гу Юшэн, я хотел бы извиниться, – внезапно сказал Лю Синь. – Это нужно было сделать уже давно, но я отчего-то медлил, не решаясь.

– За что? – вскинул бровь генерал.

– За то, что сказал тебе в городе кузнецов. – Лю Синь замешкался на миг и продолжил: – Что у тебя нет былой доблести и силы. Прости, я не имел права так говорить.

Всякий раз, когда генерал проявлял заботу о них с Тан Цзэмином или спасал им жизнь, те грубые обвинения всплывали в его сознании, стыдливой волной накрывая все тело от макушки до пят. И сейчас, когда Гу Юшэн в очередной раз спас его от шага за грань безумия, Лю Синь понял: чтобы стать сильнее, нужно в первую очередь научиться находить в себе силы признавать свои ошибки.

Гу Юшэн обдумывал сказанное несколько мгновений, после чего глубоко вздохнул:

– Для извинений никогда не бывает поздно, но в данном случае они и вовсе неуместны. Ты все верно сказал тогда. – Вернувшись к перевязке, он продолжил: – Я долгие годы жил как в тумане и, казалось, действительно растерял последние крохи своего разбитого прошлого. Я должен сказать тебе спасибо за то, что благодаря тебе и твоему порой не в меру ярому безрассудству я наконец начал вспоминать, кем был когда-то.

Не ожидая такой откровенности, Лю Синь удивленно вскинул брови. Помолчав немного, он спросил:

– Ты когда-нибудь расскажешь мне, что случилось тогда?

– Расскажу, но не сейчас, – генерал посмотрел в сторону и нахмурился.

– Ладно.

Закончив перевязку, Гу Юшэн отстранился и слегка хлопнул Лю Синя по плечу, чтобы тот одевался. Отойдя к столику, он закрыл ступку крышкой, после чего убрал все обратно и завернул холщовый сверток. Посмотрев задумчивым взглядом на эмблему хищной птицы, он простоял так некоторое время, прежде чем тряхнуть головой и вынырнуть из своих мыслей.

– Сегодня вечером устраивают приветственный пир, – сказал он голосом, в котором сквозила ничем не прикрытая неприязнь.

– Что-то не так? – сразу уловил странные нотки Лю Синь.

– Позже поднимитесь с Тан Цзэмином в дальнюю комнату наверху и заприте двери. Шум будет стоять всю ночь, так что окна закройте тоже.

Лю Синь накинул халат на плечи и развернулся.

– Объяснить, что происходит, не хочешь? – непонимающе посмотрел он на генерала.

Гу Юшэн помрачнел и отошел к окну. Под присмотром их молчаливого спутника Тан Цзэмин крутился вокруг своего коня, отгоняя от него солдат с гребнями, что вознамерились расчесать его гриву.

Генерал долго раздумывал днем, как ему поступить. Прямо сейчас он мог пойти и перерезать глотки тем, кто совершили непростительное преступление. Однако на землях империи он не имел права вольничать, верша самосуд без неопровержимых доказательств. Лишь поймав преступников за руку, Гу Юшэн, как старший по званию, мог решать их судьбу по закону.

– Все в порядке, просто не хочу, чтобы ты и Тан Цзэмин видели солдатские замашки во время ужина. Зрелище, поверь мне, еще то, – хмыкнул Гу Юшэн и развернулся к сидящему на кровати Лю Синю.

– Да уж, – кивнул тот, представляя, на что похож ужин в окружении воинов.

– У вас осталась еда? В рационе здесь только соленое да вяленое мясо, – солгал Гу Юшэн, не желая, чтобы его спутники питались из одного котла с находящимся здесь сбродом.