Ныряльщица за жемчугом

Надя с удовольствием бы поспорила, но в этот момент в телефоне запиликала вторая линия. Митрофанова скосила взгляд на определитель – ура, это Дима! – и спешно распрощалась с кубинкой.

Как ни старалась, чтобы голос звучал беспечно, Дима сразу ее раскусил:

– Что случилось?

– Да не у меня. Твоя рабыня Изаура опять чудит, – фыркнула Надя. И весьма раздраженно пересказала журналисту их разговор.

– Вот дура! – с чувством проговорил Полуянов. И поспешно добавил: – Не ты, она.

– Да нет, Димуля. Именно, что я тоже дура, – печально вздохнула Надя. – Надо было сразу трубку положить! Какая мне разница, куда и с кем она пойдет? А теперь, блин! Я ведь не зверь, понимаю: нельзя ее туда отпускать. Но Дима! Это – твоя история! Давай, сам ей звони. Говори, чтобы не смела ни в какой бассейн ехать! – И грустно заметила: – Только, по-моему, каким бы ты соловьем ни разливался, она помчится на встречу с подругой со всех ног. Уже мчится.

– Дьявол! – В голосе Полуянова Наде послышалось отчаяние. – Это ведь ловушка, как она не понимает?!

– А в Париже, наверное, сейчас хорошо, – не удержалась библиотекарша.

– Надюха, я могу сейчас, этим же самолетом, рвануть домой. Но все равно не успею.

– Я ненавижу Изабель, – с чувством произнесла Надя, – но у нас с ней договор купли-продажи подписан, а свидетельства о собственности пока нет. Поэтому мы не можем допустить, чтобы с этой идиоткой что-то случилось – сейчас! Где находится проклятый бассейн, ты хотя бы знаешь?

Когда-то – при социализме – этот дворец водного спорта, наверное, считался образцово-показательным. Да и до сих пор выглядел монументально: к входным дверям вела широченная лестница, огромные окна подчеркивали высоту потолков, и даже колонны при входе имелись. Но чем ближе Надя подходила, тем отчетливей видела, насколько обветшало строение. Фасад – в угрожающих трещинах, оконные стекла мылись, похоже, еще при Брежневе. Ступеньки угрожающе крошатся под ногами. Однако вода в бассейне плещется, свет горит. Умирающий мастодонт из последних сил продолжал растить России звезд. Или сборная команда по синхронному плаванию давно уже перебралась куда-нибудь в более цивилизованное место?

Но для ностальгической встречи двух подруг – самое оно.

Надя пока не очень представляла, как она будет выполнять Димин наказ «присмотреть за Изабель». Незаметно наблюдать за девицами? Или откровенно стоять у них за спиной? И чего вообще ждать от госпожи Стекловой? Если Дима в своих подозрениях прав и все эти шизофренические штучки с фотографиями трупов и умерщвлением рыбок устроила именно Ирина, наверняка и сегодня произойдет очередной перфоманс. Хорошо бы опять страшное, но безвредное. А если нет?

Но когда Надя увидела на входной двери рукописную табличку «Санитарный день», ее опасения усилились многократно.

Позвонить Изабель? Попытаться остановить ее?

Однако Наде отозвался – как и в день сделки – бездушный механизм: «Абонент временно недоступен». Впрочем, Митрофанова была почти уверена, что смешной, белый, в красных бабочках, «Мини-Купер», одиноко припаркованный у входа, принадлежит красотке кубинке.

Она подергала дверь. Заперто. Заглянула в окно: стойка вахтера пуста. Постучала. Никакой реакции. В тысячный раз прокляла Изабель и побежала вокруг здания искать черный ход. Хотя он наверняка тоже заперт. И даже если ей отворят – что говорить? Пустите, я приехала спасать глупую красавицу от ее чокнутой подруги?!

Территория вокруг бассейна явно не убиралась годами. Надя чуть не налетела на огромный осколок, поскользнулась на банановой кожуре, а у маленькой неприметной дверцы влезла ногой в собачью миску, заполненную чем-то склизким. Охнула, ругнулась, начала искать в сумочке салфетку, не нашла. В итоге очистила подошву прямо о стену бассейна. Здешнему бедламу уже ничего не повредит.

Дверь выглядела совсем заброшенной: ручка заржавела, прямо перед входом груда окурков вперемешку с осколками. Открывали ее не раньше, чем лет двадцать назад. Толкнула, постучала – никакой реакции. В бассейне что, под видом санитарного дня сделали обычный выходной? И даже сторожа не оставили?

Но если так, безумная Стеклова может сотворить с Изабель что угодно…

Надя приложила ухо к безнадежно запертой дверце. И – услышала очень отдаленный, но крик. Женский.

Вот что, что ей делать? Звонить в полицию, пытаться объяснить ситуацию? Патруль, может, и пришлют, но торопиться точно не будут.

Ох, дорого ей встала приглянувшаяся квартирка!

Митрофанова сняла куртку, обернула правую руку и решительно ударила в окно.

Бравые киногерои, кто таким образом проникает в помещение, всегда умудряются высадить стекло одним ударом и даже не порезаться. Наде же пришлось долбить раза три, а потом еще аккуратно выбирать осколки руками. Вот сейчас сторож на шум прибежит. И полицию вызовет – чтобы приехали за ней, преступницей!