Ныряльщица за жемчугом

– Вот гад! – ахнула Надя. – Я – в свой собственный законный отпуск! – целыми днями дышу пылью, пакую коробки! Твою машину перегоняю. А ты, значит, в Париж!

– Ну, я всего на два дня! И поездка по бизнес-классу, жаль отказываться! Зато готов исполнить любой твой каприз. Кольцо от Тиффани? Босоножки от Джимми Чу? Или… или хочешь какой-нибудь торшер французский? Дизайнерский, для новой квартиры!

У Нади на языке так и вертелось посоветовать Диме засунуть торшер в одно известное место, однако, прежде чем развязывать ссору, сосчитала до пяти – и ругаться не стала. Все равно от Полуянова по большому счету во время сборов толку мало. Начинает книжки складывать в коробку – обязательно возьмет один из томиков, откроет и зачитается. Оборачивал посуду газетами – ее любимую чашку разбил. Да еще вздыхает горестно, словно он на каторге.

Может, и лучше ей будет, если любимый Димочка пару дней не станет путаться под ногами.

Но – чтоб не расслаблялся – взглянула хмуро и произнесла:

– Торшером не обойдешься. Я тебе целый список напишу. Помнишь, мы очень стильную хлебницу видели в «Галери Лафайетт» и еще такой высокий стульчик смешной?

– Надь, но я ведь в составе делегации бизнесменов! – взмолился журналист. – А полечу с торшером и стульчиком, как мешочник!

– Ничего, – отрезала Митрофанова. – Сейчас все прогрессивное человечество мебель за границей заказывает. Со стулом, правда, сначала проверить надо. Я его хотела на кухню, в уголок к окну втиснуть. Но не знаю, влезет он туда или нет. Сегодня поздно звонить, а завтра попрошу Изабель измерить.

– Я утром улетаю, – торопливо сообщил Дима, – в шесть утра надо из дома выйти!

– Ничего, – усмехнулась Надежда. – Я тебе эсэмэску пришлю. Прямо в Париж.

Дима предпринял последнюю попытку увильнуть:

– Надя! Неужели ты не знаешь, что в «Галери Лафайетт» коллекции каждый месяц меняют! Мы в Париж полгода назад ездили. Нет там давно ни хлебницы, ни этого стула!

Однако Надя была неумолима:

– Ничего. Фотографию покажешь и спросишь, где есть. Если надо, поедешь за город, в сток-центр.

Она давно усвоила: с Димой (да и с любым мужчиной, наверно) большую часть времени нужно быть пушистой и мягкой. Но изредка сильный пол просто необходимо построить. А то скажешь сейчас, покорной овцой: «Конечно, милый, лети в свой Париж!» – он и пустится в городе всех влюбленных во все тяжкие. В то время как она бесконечные коробки пакует. Пусть лучше, чем из бара в бар перемещаться, хозяйственные поручения выполняет.

Но хоть и злилась она на Димину командировку, и немного завидовала, встала в пять утра. Приготовила яичницу, сварила кофе. И подала завтрак – в кружевной наколке, белых чулочках и прозрачном передничке на голое тело. Дима, естественно, равнодушным не остался. А Надя и сама удовольствие получила, и на душе спокойно, что твой мужчина сбросил напряжение – перед одинокой поездкой в Париж.

Расстались они нежно. Надя расслабилась настолько, что после его ухода сразу упала в постель и проспала аж до десяти.

А едва проснулась, тут же набрала номер Изабель. Вежливо, но сухо изложила свою просьбу.

– Место под стульчик промерить? Да никаких проблем! – прочирикала красавица. – Только я уже из квартиры вышла!

Эх, надо было раньше позвонить!

– А когда вернешься?

– Понятия не имею! – легкомысленно отозвалась Изабель. – Меня, представляешь, Иришка пригласила. Мириться!

– Иришка?

– Ну, Стеклова, я рассказывала про нее. С которой мы сто лет назад – после Японии! – рассорились.

Надя про себя ахнула и на всякий случай уточнила:

– Это та самая, кто фотографии мертвецов шлет? И рыбок убивает?

– Да не шлет она мне ничего! – возразила Истомина. – Я решила, что вокруг да около ходить, и задала ей вопрос напрямую. Так она обиделась ужасно. За кого, говорит, ты меня принимаешь? И вообще, сказала, что ее в Москве целый месяц не было, она только вчера вернулась.

Ох, с Димкой бы посоветоваться. Но тот (Надя взглянула на часы) еще в воздухе, любуется с высоты птичьего полета видами парижских предместий.

– Изабель, подожди. Стеклова, она сама тебе позвонила?

– Ну да!

– Когда?

– Да час назад.

– И о чем вы говорили? Можешь пересказать дословно?

– Она сказала, что фотографии просматривала. Старые, где мы с ней на соревнованиях, на сборах. Ну, и поняла, насколько соскучилась. Мы и договорились прямо сейчас встретиться, поболтать и старые обиды – вон.

– Как-то очень вовремя она позвонила, – пробормотала Надежда.

– Ну что ты, Надь, у меня тоже так бывает, – серьезно отозвалась Изабель. – Старые фотки перебираешь, и вдруг так захочется с кем-то из давних знакомых повидаться! Вот прямо немедленно!

М-да. Градус простодушия у Изабель просто зашкаливает.

«Но почему я должна о ней беспокоиться?» – раздраженно подумала Митрофанова.

Снова взглянула на часы: Димкин самолет должен бы уже приземлиться. Сейчас любимый позвонит, а у нее телефон занят.

Однако спросила, словно бы между делом:

– А куда вы пойдете?

– Ой, Ирка так романтично придумала, – снова затарахтела Изабель. – В бассейне встретимся! В том самом, где мы все детство провели! Молодец она, правда?