Нырнуть без остатка

При моем ритме жизни иметь много друзей не представлялось возможным, а к близким, так уж сложилось, я тянулся мало. Почему? Все просто. Разговоры с отцом сводились к заслугам в плавании – его прошлым и моим будущим. Он любил долго и нудно рассуждать о днях минувших, а потом еще столько же требовать от меня большей отдачи. Сева, мой брат, все время посвящал работе и бесчисленным любовницам. После «переговоров» с ним хотелось лишь хорошенько надраться, что я обычно и делал. Маму я не хотел беспокоить, а Макс… с ним стало сложно после ссоры с Лилей. Я и по сей день не исключал мысль, что они были вместе в ту ночь.

Я не хотел оставаться один, и как-то случилось, что дорога привела меня к чудаковатой девочке со странным именем, с которой можно было просто молчать. Порывался, конечно, пару раз уехать перед тем, как позвонить ей, не хотел усложнять, но тогда думалось и усложнять нечего. Что может средь бела дня произойти в бассейне, где я провел детство? Сегодня ответ кажется очевидным.

Не знаю, как объяснить, но с девчонкой все ощущается по-другому, просыпаются инстинкты. И нет, я не о близости говорю, не те первобытные, животные – хотя и они тоже, но я не о том. Она будто заряжает, побуждает к действию. Из-за таких, как она, раньше устраивали войны, а сейчас покоряют космос.

Рада сильная, я похожих не встречал. И хоть убейте, не понимаю, откуда в этом крохотном тельце столько воли к жизни. Рядом с ней становится стыдно за недавние мысли. Маленькая девочка выживает в большом мире, а я, здоровый хрен, не сумею?

Я уверяю себя, что не могу дать Раде ничего больше, а простое потребление кажется неприемлемым, поэтому звоню лишь узнать, как она, а та уже едет на дежурство в выходной день. В очередной раз убеждаюсь, что у девчонки слишком огромная душа. Это контрольный. Я больше ее не трону.

Так я думаю на холодную голову и ровно до вечера, пока Лиля не обрывает трубку с очередными истериками. Сбрасываю после первого упоминания о Раде, кидаю Лилю в блок и решаю поговорить с отцом. А потом еще долго загоняю себя в спортзале и валюсь с ног прямо в кровать. Мне даже не снится ничего.

Утром связываюсь с Москвой, обсуждаю планы с тренером, сообщаю новости. Он говорит, что пора вернуться. Я, наверное, согласен. Звоню отцу посоветоваться, но до Лили диалог не доходит.

– Никит, тебе чего? Меня со всех сторон дергают, занят. Да сейчас, я сказал! – кричит он кому-то.

– Все хорошо?

– Вчера опять звонки были. И вычислить никто не может, одни тупицы в доблестной полиции. Поубивал бы. Продажи никогда так не падали. И посещаемость торговых центров. Сотрудники боятся на работу выходить! Еще машина на парковке сбила девчонку, из мусорских вроде. Сразу и за отсутствие разметки взялись, и за…

Я настораживаюсь.

– …своих в беде не бросят. Затаскают теперь. Когда это уже кончится все!

Вчера дежурила Рада.

– Могу я чем-то помочь? – спрашиваю, но предчувствие не отпускает.

– Нет, но будь на связи.

– Хорошо, пока, пап.

И пяти секунд не проходит, а я набираю номер девчонки. Пусть все окажется глупостью, совпадением.

– Алло, – здороваются со мной звонким и совершенно незнакомым голосом. – Алло!

– Могу я услышать Раду? – с ходу задаю вопрос.

– Сейчас нет, она у доктора. Не могли бы вы перезвонить позже?

– Что произошло? – вырывается резко. – С кем я говорю?

– Эй, полегче! Это Майя, подруга Рады. Она попала в аварию и сейчас в больнице. Если вы скажете, как вас зовут, я напомню ей, чтобы перезвонила. Вы с работы?

– В какой больнице?

– В ЦГБ, но нет повода…

– Скоро буду.

Девчонка все-таки нашла себе неприятности.

В экстренных ситуациях я всегда отличаюсь спокойствием. Организм адаптирован к стрессам, поэтому сейчас я лишь шаг за шагом действую – четко и осознанно. Но пару штрафов за превышение скорости мне все-таки придут.

Когда добираюсь до городской больницы, осознаю, что понятия не имею, куда дальше. Я не взял ничего с собой, даже не спросил, может, нужно что-то. Черт.

Охранник чуть не нападает за то, что забегаю без бахил. Снова звоню, Майя отвечает второй раз, объясняет, куда идти. Нахожу ее – я так полагаю, что это она – в отделении травматологии, голос вроде похож. Она расхаживает по коридору и ругается с кем-то, затем замечает мой взгляд, хмурится и обещает через пару минут перезвонить.

– С вами я разговаривала?

– Да.

В этот момент из кабинета выходит Рада. Рука в гипсе, бандаж. На щеке и губах ссадины, волосы в беспорядке, темные круги под глазами, в остальном – осматриваю с головы до ног – вроде бы живая и невредимая. Она видит меня и пугается, зрачки становятся шире. Замирает с бумажками, пока эта Майя прыгает вокруг нее.

– Ты как узнал? – чуть охрипшим голосом осторожно произносит Рада.

– Это я сказала, где ты. Он звонил. Все в порядке?

– Да, – кивает. – Лучевая кость сломана. Пару недель в гипсе, после буду как новенькая.