Нырнуть без остатка

Позже, ближе к девяти, я наблюдаю за Горским: он снова сидит с ноутбуком и работает над какой-то программой тренировок, смотрит видео, записывает что-то. Смешной, настоящий и – не устану повторять – просто невозможно красивый. Мне не хватает его. И, хоть понимаю, что он занят чем-то важным, подхожу и опускаю ладони на плечи с громким «бу». Надо и отдыхать тоже! Пять минуточек, и я отстану.

А Никита реагирует молниеносно. Только миг, и я уже сижу у него на коленях. Он трется носом о мой нос и заглядывает в глаза.

Мне становится грустно. Мы оба молчим об этом, но я знаю, что Никита собирается уехать. Его ждет Москва. И я бы с легкостью и радостью на душе его отпустила, если была бы хоть какая-то вера в то, что он вернется ко мне, но ее нет.

– И когда ты уезжаешь? – спрашиваю, потому что терпеть больше нет сил.

– Послезавтра днем.

Сердце пропускает удар. Так скоро?

Никита будто чувствует, что я забыла сделать вдох, и чуть встряхивает.

– Я оттягивал, как мог, но у меня есть обязательства. И перед спортивным клубом, за который выступаю, и в центре спортивной подготовки. Есть контракт. Есть коммерческие соревнования. Еще хочу встретиться с одним специалистом, который обещает помочь с рукой.

Покорно слушаю, но от его слов не легче. Я ведь знаю, что он важный, что у него много дел. И все-таки уголки губ опускаются, как бы ни старалась удержать их в улыбке. Мне не хочется показывать слабость, но рядом с Никитой тяжело притворяться.

– Я бы позвал тебя с собой, – звучит.

Но я бы не поехала, – сама заканчиваю мысленно.

Понимаю, о чем он. С работы меня сейчас не отпустят, Волка я точно не брошу. Все это слишком сложно, проще порознь. И все же грустно, что не позвал.

Никита обнимает ладонями мое лицо и прижимается лбом.

– Неправильно сказал. Я бы увез тебя силой, даже если бы ты не согласилась поехать. Но мне нужно разобраться с этим самому.

– «Этим» ты Лилю зовешь?

Он усмехается.

– Ты просто невероятна, – произносит Никита особым тоном, от которого мурашки. – Да, и ее тоже.

– И долго тебя не будет?

– Надеюсь уложиться дней в десять, а там посмотрим. Если что-то изменится, я скажу.

И на том спасибо.

Пытаюсь переварить услышанное, найти ответ на вопрос, как прожить без Никиты целых десять дней, если я за сутки чуть не поехала, и тут же уверяю себя, что справлюсь. Бывало и хуже.

– Доверяй мне, – просит он и осторожно касается губ, не углубляя поцелуй.

Я киваю.

– Попробую.

Глава 26

Рада

Как только я узнала, что Никита уезжает, все мысли зациклились на том, чего мы не успели. Никогда столько не думала о близости, а теперь просто схожу с ума. И хоть убейте, но мысль, что могу потерять его, не отпускает. Это нормально? Или нет? Я ведь не знаю, никогда не привязывалась к людям. Вот именно поэтому! Потому что такими темпами к двадцати у меня не останется ни одной живой нервной клетки. И ногти с губами все сгрызу.

Чудес не бывает, – нашептывает противный голос в голове. И впервые в жизни я отбиваюсь от этих слов. То, что Никита обратил на меня внимание, уже чудо, разве не так?

А виновник моих душевных терзаний ведет себя совершенно обычно: тренируется, висит на телефоне, ездит за продуктами. Как будто его жизнь ничуть не изменилась, как будто весь мир не летит в тартарары. Как будто солнце, наконец осветившее небо, не грозится потухнуть на веки веков! Мамма мия, так вот откуда все эти песни и стихи о любви? Оказывается, когда влюблен, мир меняется. Смотришь вокруг, словно через калейдоскоп.

Когда влюблен…

Я сбегаю от самой себя и дурацких признаний. Беру телефон, к которому пытаюсь привыкнуть, несколько раз подставляю палец к кнопке, но он не распознает мой отпечаток. Ой, ну и ладно! С этой шарманкой вообще без ста грамм не разберешься, как сказала бы Ира. Ввожу пароль, который Никита мне зачем-то поставил – мой год рождения, над которым он посмеялся – и звоню ребятам с работы. Впервые собираюсь попросить, чтобы меня подменили завтра. Хочу перед отъездом с Никитой побыть – выжать из этих счастливых деньков все. Пусть будет что вспомнить.

Не дозваниваюсь до Карины, набираю ее брата – оба работают у нас. Он без проблем соглашается, даже рад помочь. А позже и Карина звонит. В результате эти двое спорят, кто будет за меня дежурить. Я такого не ожидала, но приятно.

В спальню к Никите я прихожу после ванны с мятным гелем. Да-да, я на него подсела. На гель в смысле. Хотя что скрывать – и на Никиту тоже. Как-то без лишних слов сложилось, что ночую я с ним.

Никита отрывается от телефона и бросает на меня взгляд. Все же как он может оставаться таким спокойным, сдержанным, если я рядом пылаю синим пламенем!

Быстро пробегаю до кровати и юркаю под одеяло, ложусь спиной к Никите. Стараюсь незаметно придвинуться к нему, но выходит неуклюже, поэтому я замираю и почти не дышу.

Когда он выключает ночник и блокирует телефон с характерным щелчком, то ложится ближе и обнимает рукой. Я чувствую тепло дыхания на макушке и жар раскаленной кожи – она у него горячая, не то что мои вечно холодные ладошки.

– Ты во сколько встаешь?

– Я завтра выходная.

– Да? – удивляется он. – Круто.