o 0a115616b968c99b

Джон потянул ее за руку: «Видишь, вон там, на берегу, дома? Это Саутенд».

-Я знаю, - удивленно отозвалась Белла, и, глядя на то, как довольно улыбается муж, ахнула:

«Джон! А как же король?»

-Я обещал посылать гонца в Лондон каждый день, и буду, - муж поцеловал ее, - медленно и

глубоко. «С Испанией у нас перемирие, в Нижних Землях не воюют, королева Мария Медичи

играет в карты, а поляков вот-вот выбьют из Москвы. Даже папа римский сейчас занят

строительством собора Святого Петра, а не очередными интригами против нас. Так что, - он

указал на черепичные крыши, - я могу позволить себе пару недель отдыха на море, мой

дорогой капитан нашего бота».

-Курс на Саутенд! – приказала Белла, нежась в его руках, - и счастливо рассмеялась.

Интерлюдия

Амстердам, сентябрь 1612

Пышные, отцветающие осенние розы окружали деревянную скамейку. «Тут мы с тобой и

сидели, - Николас взял Мирьям за руку и посмотрел на племянника. Авраам, длинноволосый,

толстенький, в бархатном платьице, подошел к ним, и серьезно сказал, протягивая

деревянную куклу: «Он болеет, я лечу».

-Как папа, - рассмеялась Мирьям и подхватила сына на колени, поцеловав черные,

вьющиеся кудри. Авраам похлопал большими, карими глазами, и, прижавшись к матери,

укачивая куклу, зевнул. «Сейчас Хосе вернется от пациента, и поедем, - Мирьям

улыбнулась. «Знаешь, я так рада, так рада, что вы с Констанцей теперь вместе, она такая

хорошая».

-Я знаю, - вздохнул Николас, взглянув на окна опочивальни. «Только вот зачем она затеяла с

утра все это писать? Я ей всю дорогу от Лондона говорил – ничего с нами на севере не

случится, тем более с ней – я же рядом».

-Это ее сын, - просто сказала Мирьям. «Когда у вас будет ребенок, ты поймешь, Николас.

Она хочет оставить для него письмо, так, ну вдруг…».

Капитан Кроу недовольно покрутил головой: «Не будет никакого «вдруг», ты уж мне поверь.

Вернемся следующей осенью и заберем маленького. Какой он?»

Мирьям улыбнулась: «Он здоровенький, улыбается уже, и зубы скоро начнут резаться. Ну,

сейчас увидим. А что тебе Хосе насчет шрама сказал? – осторожно спросила она брата.

«Можно что-то сделать?»

-Поздно уже, - махнул рукой Николас. «Да я и привык, и Констанце не мешает».

-Не мешает, - раздался сзади веселый голос, и Констанца, поцеловав мужа в щеку, присела

на поручень скамейки. Она погладила дремлющего Авраама по голове и сказала: «Все

готово, передашь тогда Джону, если он маленького забирать будет. Ну, это если никто из нас

не вернется. А если я не вернусь – тогда Майкл его воспитывать будет, ему отдашь».

Мирьям только закатила глаза и, недовольно что-то пробормотав, поднялась со скамейки.

«Пойду, донье Хане его отнесу, - она улыбнулась, - и не смей думать о плохом, слышишь!»

Услышав скрип калитки, Констанца устроилась на коленях у мужа, и, сказала: «Ну не

обижайся, ты же сам говорил – это опасная экспедиция».

Николас вдохнул горьковатый запах рыжих волос, и, усадив ее удобнее, шепнул: «Я

понимаю, любовь моя. Но, правда, - я сам умру, а тебя защищу, бояться нечего. А где

Майкл?»

-К ювелиру пошел, он же свой крестик тут оставляет, малышу,- Констанца обняла Николаса

и вдруг подумала: «Ну, за маленького я спокойна. Джон и Белла его воспитают, если что, все

будет хорошо».

-Ну что мне еще сделать, чтобы ты об этом не думала? – услышала она шепот мужа.

-Просто будь со мной - Констанца рассмеялась и, спрыгнув на еще зеленую траву, потянула

мужа за руку: «Пошли, вон, дверь парадная хлопнула, Хосе уже вернулся».

-Подожди, - Николас поднялся, и, поцеловав уложенные на затылке косы, серьезно сказал:

«Я всегда буду с тобой, Констанца. Я же тебе говорил, еще там, в Лондоне – ты

приказываешь, а я – исполняю».

-Я тебя люблю, - она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. «До самой смерти,

капитан Кроу».

-Очень надеюсь, - проворчал Николас, шлепнув ее, - что это будет нескоро.

Он вдохнул запах роз и спокойно подумал: «А вот этого, конечно, мы знать не можем».

Лодка остановилась у деревянной, ухоженной пристани и Мирьям указала на большой,

уютный дом под черепичной крышей, что стоял прямо у канала.

-Это там, вы идите, я госпожу ван Леер предупредила, гонцом. А мы пока с Хосе к нам в

домик поедем, уберемся там после лета.

Волк посмотрел в карие, красивые глаза женщины и тихо ответил, провожая взглядом

Констанцу и Николаса: «Спасибо вам. Большое спасибо».

-Ну что вы, - Хосе пожал ему руку. «Любой на нашем месте поступил бы точно так же. И

могли бы не отдавать нам деньги за кормилицу – маленький Питер нам все равно, что

племянник».

Волк вышел на пристань, и, достав из кармана камзола бархатный мешочек, взглянул на

крохотный, золотой, играющий алмазами крестик.

-Вот как получилось, - он улыбнулся и помахал рукой Хосе и Мирьям, - теперь он тоже – у

Петра Михайловича будет. Господи, - мужчина глубоко вздохнул и перекрестился, - ну дай

ты мне сил детей своих вырастить, прошу тебя.

Он обернулся и услышал голос Николаса: «Майкл, мы ждем!»

Волк еще раз вздохнул, и, убрав крестик, пошел по узкой , обсаженной цветами дорожке к

аккуратной калитке дома кормилицы.