o 0a115616b968c99b

оглянулась. Он спал, чуть вздрагивая, и Мэри вдруг, едва слышно сказала: «Господи, ну

позаботься ты о нем, пожалуйста. Сделай так, чтобы он был счастлив».

-Вот когда ты вернешься, - услышала она слабую усмешку, - я и буду счастлив.

-Я тоже, - сказала Мэри, и, откинув полог, шагнула в метель.

Николас стоял у входа в палатку, переминаясь с ноги на ногу.

-Да все будет хорошо, - Мэри потянулась и, на мгновение, коснулась его плеча. «Ты иди,

факторию сегодня не достроить, раз буран такой, иди в кладовые, там Браун товары

описывает, что вы привезли, помоги ему. Я к тебе Энни пришлю».

-Можно мне? – Николас кивнул на шкуру, закрывающую вход. «Я быстро, пожалуйста, Мэри.

Как ваша охота?»

Женщина улыбнулась. «Лед треснул, Майкл в воду упал, но все будет хорошо, он спит

сейчас. Можно, конечно, - она, нагнув голову, шагнула в тепло палатки и услышала

размеренный голос Констанцы. «Натуральный логарифм может быть определён для любого

положительного вещественного числа a как площадь под кривой. ..оставь место для

формулы, я потом сама ее впишу»

-А что такое «площадь под кривой»? – спросила Энни, которая сидела, скрестив ноги, на

возвышении, положив на колено тетрадь.

Констанца, расхаживающая по палатке, на мгновение остановилась и уперла руки в

поясницу. «Аль-Хазен, арабский математик, тот, что написал «Книгу об оптике», в своем

трактате «Об измерении параболического тела» проводит вычисления, которые мы сейчас

называем интегральными. Пиши дальше, я еще объясню».

Николас покашлял и Констанца, отбросив с лица рыжие волосы, улыбнулась: «Все хорошо

идет, не волнуйся, милый. Скоро возьмем сына на руки».

Он наклонился и, поцеловав ее, едва слышно сказал: «Ты только помни – я тебя люблю, я

тобой горжусь, и так будет всегда».

-Угу, - Констанца наклонилась и застонала. «Все, - твердо сказала Мэри, - хватит диктовать.

Николас, иди в кладовые, Энни, посмотри, как там Марта, у миссис Браун, и загляни к нам в

палатку – там мистер Майкл спит, он в воду упал».

-С ним все хорошо? – озабоченно спросила Энни, натягивая уличную парку.

-Да, - Мэри чуть покраснела, и Констанца посмотрела на нее – пристально.

Когда все ушли, женщина вымыла руки, и, опустившись на колени, осмотрев Констанцу,

весело сказала: «Ну, ты тут так нагулялась, что родишь уже скоро».

Констанца внезапно вцепилась сильными пальцами в плечи Мэри, и, часто дыша, ответила:

«Не рожу, пока не скажу тебе кое-что. Майкл и я...»

-Я знаю, - Мэри поднялась и нежно отерла пот с ее лба. «Он мне говорил, Констанца. Все

будет хорошо, не думай сейчас об этом». Мэри подставила ей руку и подтолкнула к

возвышению: «Пойдем, а то Джордан уже близко. Почему ты так уверена, что мальчик?

Какая-то математика?»

-Я, - сказала Констанца, опускаясь на тюленью шкуру, раздвигая ноги, - гадала, Мэри. Ну, с

кольцом».

Женщина расхохоталась, и, поцеловав Констанцу в щеку, заметила: «Ну, значит, и точно –

сын у вас будет».

Энни просунула голову в палатку и ахнула: «Мамочка! Позвать дядю Николаса?». Констанца

сидела на возвышении, держа в руках сверток из шкур. Оттуда доносилось сердитое,

настойчивое попискивание. «Какой красавец, - Мэри наклонилась над плечом женщины.

Констанца приложила сына к груди и задумчиво сказала: «Папа Джон мне рассказывал о

моем отце. И дядя Джованни – тоже. Ну, вот приедем в Лондон и покажем Джордана – и ему,

и миссис Марте, посмотрим, что они скажут. Потому что мне кажется, - она поцеловала

темную голову новорожденного, - что Джордан напоминает своего дедушку».

Констанца застыла, улыбаясь, поглаживая маленькую ручку, что цеплялась за ее грудь, а

Мэри шепнула дочери: «Пусть дядя Николас придет, да. Тут уже все закончилось, да

впрочем, это у нее, - она понизила голос и оглянулась на Констанцу, - и четверти часа не

заняло, всем бы так».

-Мэри, - услышала она деловитый голос, - подай мне тетрадь и карандаш, пожалуйста, мне

надо вписать формулы в предыдущую диктовку.

-Ну, приведи Николаса, - Мэри подтолкнула дочь, и, оглянувшись на Констанцу, сказала: «Я к

себе пойду, если что».

-Угу, - женщина покачала ребенка. «Спасибо тебе Мэри, - она подняла голову, - спасибо

большое. И помни, я всегда...»

-Я знаю, - Мэри обняла ее и еще раз шепнула: «Я знаю, Констанца. Я тоже, - она

полюбовалась мальчиком и строго сказала: «Ну вот, ты у нас помылся, сейчас папа придет,

и ложитесь спать, все вместе. Пока все равно метель, нам не скоро отплыть удастся».

Джордан выпустил грудь и важно ответил: «А!». Мэри рассмеялась и, пощекотав его,

услышала спокойный голос Констанцы: «А ведь рыбу-то половить можно, хоть и метель. В

ручье, он же тут рядом. Пусть Энни с Джоном туда отправятся, а ты с Мартой – тоже

поспишь, устала ведь».

Мэри ярко покраснела и, ничего не ответив, - вышла из палатки.

Николас скинул уличную, тяжелую, заснеженную парку и, повесив ее на раму для одежды,

благоговейно спросил: «Можно?»

-Иди сюда, - Констанца поманила его. «Посмотри на Джордана, я ему о логарифмах

рассказываю, а он – слушает».

Николас устроился рядом и, обняв жену за плечи, шепнул: «Сыночек?»

Джордан открыл один темный глаз и внимательно оглядел отца. Николас улыбнулся и, целуя