o 746a5c7ff3383046

улучшится, не сомневаюсь и в том, что к тому времени не будет уже ни одного

безграмотного. Добьемся мы, конечно, лет через тридцать и иной формы

правления, когда станет легче жить русскому народу, усилится движение во всех

сферах общественной деятельности. Эти перемены произойдут прежде всего

оттого, что даже люди, не особенно гуманные от природы, поймут наконец, что их

личная выгода, их интересы тесно связаны с выгодами и интересами ближних, и

все ревностно примутся работать на пользу просвещения народа и для его

материального благополучия. И это будет иметь громадное влияние на обновление

всех условий нашей жизни! Но даже и в том случае, если бы осуществились все

ваши мечты, у человека останется свой собственный уголок в сердце, где он будет

прятать свои лучшие сокровища: любовь к природе и красоте. И вы, господа

нигилисты, можете отрицать все, что угодно, можете с головой уйти в

общественную деятельность, а придет время, и вы, как и все остальные смертные,

будете увлекаться, любить, ненавидеть, ревновать...

-- Передохните, господин словесник! Передохните! -- закричал ему медик

Прохоров.-- Как врач, прописываю вам по утрам холодные души!..

Ваховский со смехом отвечал, что не последует его предписанию, "ибо до конца

своих дней желает сохранить огонь в крови".

Публика начала уговаривать Очковскую исполнить роль "оракула", но она наотрез

отказалась. С тою же просьбою обратились к "Смерчу". Он сейчас же уселся на

стул со словами:

-- Я никогда не ломаюсь, как прочие. (Язвительный намек на Очковскую.)

Когда ему завязали глаза, одна из дам положила ему на голову руку Очковской.

Он вздрогнул и начал свою речь прерывающимся от волнения голосом:

-- Вам известно, господа, что в настоящее время только что изобретен новый

способ выводить цыплят, хотя и из яиц, но без курицы, с помощью нагретого

воздуха. Один опытный сельский хозяин говорил мне, что это открытие произведет

огромный переворот в сельском хозяйстве, я же полагаю, что это поведет в близком

будущем даже к перевороту во всем человечестве. Подумайте сами: если начали

выводить цыплят, то со временем, и, по всей вероятности, очень скоро, могут

додуматься до того, как чисто механическим путем, но, конечно, с более

усовершенствованными и сложными приспособлениями, чем это делается

относительно цыплят, начнут увеличивать население. И вот тогда уже все

золотушные сентименты относительно страстной любви между полами падут сами

собой. Должен сознаться, я с грустью думаю о положении личности, рука которой,

если не ошибаюсь, лежит на моей голове. Хотя она будет тогда, увы, уже весьма,

весьма престарелою особою, вероятно, без единого зуба и без единого волоса, но,

конечно, даже и тогда она все же будет вздыхать о страстной любви, навсегда

утраченной и для нее лично, и для всего человечества.

Раздался неудержимый хохот: то один, то другой собирался что-то возразить, но

не мог выговорить ни слова от душившего смеха. Общий хохот и фырканье стихали

на мгновение, но возобновлялись снова и снова. Эта речь, сказанная серьезно, а под

конец даже с каким-то злорадством и угрозою в голосе, предназначалась

Очковской, в которую так отчаянно-безнадежно, так безумно влюбился Этот

беспощадный отрицатель страстных чувств. Я взглянула на "Смерча", который уже

стоял в сторонке, потупившись, с трясущимися руками, с нервно скривившимися

губами,-- и у меня болезненно сжалось сердце. Я уже на первых вечеринках

слышала, что у него чахотка. Затем я не видала его более месяца и заметила, что с

тех пор его болезнь сделала большие успехи: он сильно исхудал, щеки

провалились, красные пятна покрывали его выдававшиеся скулы. Вероятно, рука об

руку с прогрессирующею болезнью каждая капля крови этого несчастного юноши

была отравлена ядом неразделенной любви. Месяца через два после этого, когда я

уже жила в деревне, сестры писали мне, что "Смерч" простудился, схватил

воспаление легких и умер в больнице.

На другой день после вечеринки Вера Корецкая вернулась с урока раньше

обыкновенного и заявила, что ей крайне необходимо взять свою книгу у

Петровского, носившего кличку "Экзаменатора", и советовала мне прогуляться с

нею к нему, уверяя, что в такое время мы не застанем его дома.

Нам отворила дверь девочка лет двенадцати со словами: "Вы, верно, одна из

"сестер", к которым ходит наш Петруша?" Вера подтвердила ее догадку, и к нам в

ту же минуту вышли: девочка лет одиннадцати и пожилая женщина в переднике, с

засученными рукавами, мать обеих девочек и квартирная хозяйка Петровского. Она,

как мы узнали через несколько минут, была женщиною без всяких средств, вдовою

бедного чиновника, и сама выполняла обязанности кухарки. Она умоляла нас не

только войти в комнату "Петруши", но и напиться с ними чаю. "Все, у кого бывает

наш Петруша, нам самые близкие люди",-- с чувством говорила она. Вера спросила

ее, не родственница ли она Петровского. Оказалось, что она совсем чужая ему,

знает его лишь с тех пор, как он сделался ее жильцом, но она любит его, как

родного сына, а он, по ее словам, делает для нее гораздо больше, чем делают