o 746a5c7ff3383046

Символом веры людей того времени было расширение прав всех граждан без

различия их социального положения, сближение с народом, распространение

просвещения среди него, уничтожение гнета и предрассудков, смелое обличение

неправды, эмансипация личности, презрение к старому укладу жизни,

выражавшемуся в аристократизме, светскости, барстве, деспотизме и произволе во

всех сферах жизни. Эти взгляды и стремления людей шестидесятых годов ярко

отразились и в романе "Что делать?".

Трудно представить себе, с каким волнением читала его тогда интеллигенция,

какую веру пробуждал он в пользу знания и науки, какую надежду подавал он тем,

кто шел на завоевание счастья для себя и ближнего10, как настойчиво звал он к

общественной борьбе, какую блестящую победу сулил он каждому, кто отдавался

ей!

Нравилось молодежи и то, что даже ее стремление к шумному веселью, эту черту

тогдашних нравов, Чернышевский сердечно поощрял в своем романе, указывая, что

после труда такой отдых крайне необходим для обновления моральных и

физических сил.

"Если ты семидесятилетний старик, но попался сюда, изволь дурачиться вместе с

другими; ведь здесь никто ни на кого не смотрит, у каждого одна мысль: побольше

шуму, побольше движения, то есть побольше веселья каждому и всем"11.

Успеху романа сильно содействовала и его демократичная основа: стремление

людей шестидесятых годов к опрощению во всем укладе домашней жизни, в нравах

обычаях семейных и общественных на каждом шагу показывается в нем: "заботы

об излишнем, мысли о ненужном непригодны..."12 или: "где праздность, там

гнусность; где роскошь, там гнусность"13. Действующие лица романа -- по

происхождению разночинцы и всему обязаны! собственным силам. Это опять-таки

соответствовало взгляд дам того времени. Они выражались тогда порою очень

наивно: тот, кто принадлежал к привилегированному классу, старался скрывать это,

а вышедший из народа при первой возможности выставлял на вид свое

происхождение. С какою гордостью рассказывал в то время молодой человек о том,

что его отец до сих пор пашет землю, а мать в три погибели гнется над жнитвом!

Популярности романа помогало и то, что автор писал его в каземате

Петропавловской крепости14. Вдумываясь с благоговением в каждое слово

высокочтимого автора, наши сердца обливались кровью при мысли, что лучший и

умнейший из людей нашего времени, считавшийся истинным вождем молодого

поколения, томится в тюрьме.

Роман "Что делать?" ярко отразил своеобразную мораль и психологию людей

шестидесятых годов, его действующие лица в своих взглядах и поступках

придерживаются принципа рационального эгоизма, под чем подразумевалась тогда

честно понятая выгода. Иллюстрации и объяснения этого принципа разбросаны по

всему произведению. Они таковы: человек не обманывает, не ворует, не совершает

других подлостей прежде всего потому, что это противно его натуре и вредно его

ближним. Нанося вред ближнему,-- вредишь и себе, так как интересы обеих сторон

тесно связаны. Таким образом, человек не совершает дурных поступков прежде

всего из эгоистической честности,-- следовательно, из личного расчета. Самые

великодушные, благородные, самые возвышенные поступки действующие лица

"Что делать?" объясняют собственною выгодою, собственным расчетом.

"Приносить жертвы...-- говорит одно; из действующих лиц романа,-- их не бывает, никто не приносит; это -- фальшивое понятие: жертва -- сапоги всмятку. Как

приятнее, так и поступаешь..."15

Таким образом, действующие лица романа являются "эгоистами", но понимай под

этим -- альтруистами высшей пробы. Стремление всякими натяжками логически

выводить все возвышеннейшие побуждения из "личной выгоды", так широко

истолкованной, имело, между прочим, одно очень важное моральное последствие:

представить самое возвышенное, самое благородное поведение не каким-то

заслуживающим изумления и похвал геройством, а чем-то естественным, простым,

само собою подразумевающимся, видеть в нем не какую-то особенную заслугу, а

необходимый результат неотъемлемых качеств ума и сердца каждого вполне

порядочного человека. Но, конечно, формулировка такой благороднейшей теории

была крайне искусственной16, совершенно парадоксальной и вносила немалую

путаницу в понятие об эгоизме и альтруизме. Однако этою своеобразною моралью

"честного эгоизма", или, точнее сказать, альтруизма, очень многие были тогда

сильно проникнуты, и Писарев так выразил это настроение: "Люди мыслящие,

просвещенные, чуждые предрассудков, руководясь единственно велением своего

эгоизма, непременно придут к общему благу"17. Выражения вроде "правильно

понятая выгода", "разумный эгоизм", то и дело срывались с уст людей того

времени.

Молодой человек Б. дарит наследственную землю крестьянам, а сам продолжает

жить как настоящий пролетарий. Когда он приехал в деревню, чтобы покончить с

формальностями по передаче своего имущества крестьянам, его посетил

интеллигентный человек, случайно попавший в те же края, и выразил ему свое

удивление и восторг по поводу его великодушнейшего дара крестьянам. Б. изумили

эти восторги, и он совершенно искренно уверял, что сделал это исключительно из

эгоизма.