o 746a5c7ff3383046

-- Когда я в прошлом году приезжал сюда, я встретил такую ужасающую нищету

крестьян, таких заморенных детей, что они просто не давали мне спать по ночам.

Но тогда не я владел этим имением... Теперь же, когда я развязался со своею

землею и наши бывшие крестьяне получат сравнительно с другими более

значительный надел, меня оставили в покое картины ужасной нищеты в моей

родной деревне.

Эмансипация личности была лозунгом, краеугольным камнем учения эпохи

шестидесятых годов, и автор "Что делать?" не мог не отвести в своем романе

видного места этому вопросу. Борьба за освобождение личности более всего

развивается в романе на почве семейных отношений: Цензурные условия были

тогда таковы, что автору, вероятно, волей-неволей пришлось ограничиться лишь

семенною сферой, и он значительное место отводит женщине, как существу,

наиболее угнетаемому родительскою и супружескою властью. Он, между прочим,

указывает и на то, что У нас мало уважается неприкосновенность внутренней

жизни. Каждый член семьи, особенно старшие, без церемонии суют лапы в

интимную жизнь ближнего. Между тем каждый должен "заботиться о том, чтобы в

его внутренней жизни был уголок, куда никто не залезал бы"18. Вывод из

сказанного по этому поводу таков, что женщина должна разорвать все путы,

тормозящие ее жизнь, сделаться вполне самостоятельною в делах сердца и, не

ограничиваясь этим, сбросить моральный гнет предрассудков, зажить

общественною жизнью. Она должна трудиться так же, как и мужчина, как и он

иметь свой собственный заработок и быть полезною обществу, одним словом,

обязана отвоевать себе такое самостоятельное положение, "чтобы она никогда не

пожалела о том, что она женщина".

Пропаганда необходимости для женщины самостоятельного заработка началась

уже раньше выхода в свет романа "Что делать?"19 и вызвана была прежде всего

освобождением крестьян. Более или менее зажиточные помещики могли и после

крестьянской реформы безбедно существовать в своих поместьях, но

мелкопоместным дворянам, особенно же их детям, приходилось возлагать все

надежды исключительно на собственные силы. Кроме них, в помещичьей среде

оказался целый разряд лиц, выброшенных на улицу тотчас после уничтожения

крепостной зависимости: это были родственники, а еще чаще, родственницы --

крестницы, воспитанницы, сироты обнищавший дворян, принятые в помещичьи

дома более зажиточными их собратьями. Эти лица, жившие, как тогда выражались,

"из милости у своих благодетелей", обыкновенно назывались "приживальщиками"

и "приживалками", хотя редки кто из них проживал без дела, даже, напротив, на

них-то обыкновенно и лежали самые тяжелые и ответственные обязанности по

дому и хозяйству. Скоро после объявления крестьянской воли многие помещики

были напуганы слухами, все время циркулировавшими не только среди крестьян,

но и среди них, о том, что настоящее освобождение крестьян еще впереди, что в

будущем оно грозило помещикам полным разорением, и это заставляло очень

многих из них объявить проживающим у них лицам, что они не будут больше

держать их на своем иждивении. Таким образом, эмансипация женщин и тесно

связанный с этим вопрос о их самостоятельном заработке был прежде всего вызван

экономическими условиями этой эпохи, а также и ее демократическими идеями, но

сильный толчок к распространению этих идей был дан, конечно, и романом "Что

делать?". С его выходом в свет женщины несравненно энергичнее начали

стремиться к самостоятельному заработку, к высшему образованию и вести борьбу

за свое освобождение, за уравнение своих прав с мужчинами, но лишь в отношении

семейном, в праве на образование и заработок; о политической же равноправности

тогда не могло быть и речи.

Среди женщин началась бешеная погоня за заработком: искали уроков, поступали

на службу на телеграф, наборщицами типографий, в переплетные мастерские,

делались продавщицами в книжных и других магазинах, переводчицами, чтицами,

акушерками, фельдшерицами, переписчицами, стенографистками.

Отношение общества к трудящимся женщинам тоже быстро менялось. Прежде,

когда женщина оказывалась в безвыходном материальном положении, ей

приходилось поступать в чужой дом в качестве гувернантки, классной дамы, бонны

или компаньонки,-- на таких смотрели свысока, как на парий и жалких созданий, и

сами они, сознавая, что на них лежит клеймо отверженности, сторонились не

только своих хозяев, но и крепостных, которые, будучи по духу и положению

рабами, презрительно относились к ним. Не то было в шестидесятые годы, когда

все обязаны были трудиться; сфера женского труда расширилась, и труд с этого

времени не унижал, а возвышал человека. С трудящимися женщинами теперь

искали знакомства,-- ведь они на деле доказывали, что понимают современные

требования. Что же касается тех из них, которые продолжали вести пустую

светскую жизнь, на таких стали смотреть с презрением. Взгляд на характер

заработка, сообразно с новыми веяниями, тоже сильно изменился: во времена

крепостного права женщина, вынужденная искать работы, стремилась попасть

гувернанткою в дом познатнее и побогаче; хотя в нем она сильнее чувствовала