o 8b191ad8675a2039

Закончив, она отряхнула руки, и зевнув, улеглась у стены, накрыв себя и девочек плащом.

-Пахнут-то как, - внезапно, пронзительно подумала она. «Молоком еще. Господи, только бы у

Питера все получилось, только бы наш мальчик вернулся домой».

-Мама, - сонно сказала Мэри и уткнулась носиком куда-то в плечо женщины. «Бай-бай,

мама».

Вероника сглотнула слезы и тихо, обнимая девочек, запела:

Lul y, lul ay, Thou little tiny Child,

Bye, bye, lul y, lul ay.

Lul ay, thou little tiny Child,

Bye, bye, lul y, lul ay.

-Теперь, как девочки в Бате, - Джон усмехнулся, - так тебе свободней стало. Раз ты дома

сейчас, было бы хорошо, если бы ты шифровала всю почту исходящую, как-то спокойней,

если это один человек делает, сама понимаешь.

-И входящую тоже? – Марфа плотнее закуталась в шаль и сказала: «Вроде и небо еще

голубое, а все равно, - ветер-то какой, сразу видно – осень».

-Ты Лизу-то тепло одела? – Джон вгляделся в бегающих у реки детей. «Да, вижу, шапка на

ней. Конечно, входящую тоже. Все будут к тебе в усадьбу доставлять, ну или в дом

лондонский».

-Теперь уж мне точно никого, кроме мистрис Доусон, не нанять, - улыбнулась Марфа. «Ну

ладно, Тео взрослая уже, да и Теодор помогает».

-Он мне говорил, что на стройке работает, - рассмеялся разведчик. «Что он с деньгами-то

делает?».

-Кое-что откладывает, - нежно проговорила Марфа, - хочет за уроки свои сам платить, ну и

бумагу ему надо покупать, кисти. А так – мне вон шпилек принес, Тео – тоже мелочь какую-

то, а Лизе – сладости».

-Хороший у тебя парень растет, - вдруг сказал Джон. «Ты прости, что так получилось – с

Питером, думал я, после смерти Хуана Австрийского уйдет он, заживет спокойной жизнью с

вами, а видишь..., - разведчик пожал плечами.

-Он сам вызвался, - спокойно ответила Марфа. «Я бы тоже поехала, но девчонки еще

грудные были летом. Тебе нельзя было, ты – отец маленькому Джону. А муж мой не мог не

вызваться – иначе, что бы он за человек был? Был бы Джованни жив..., - женщина не

закончила и отвернулась.

-Да, - тихо ответил ей Джон. «Был бы он жив – он бы это сделал. Ну, приходи завтра с утра,

познакомлю тебя с человеком, что новым шифрам тебя обучит. У тебя на обед что

сегодня?».

-Напрашиваешься? – усмехнулась женщина.

-Ну, раз я теперь вдовец соломенный, - Джон поднял бровь, - надо же мне куда-то

приткнуться...

-Свиная грудинка с каштанами, - задумчиво сказала Марфа. «И фазана с утра принесли, я

суп сварила».

-Зайду домой за вином, - торопливо сказал разведчик, - и сразу к тебе.

-Как будто у нас вина не хватает, - удивилась Марфа.

-Я тебе такое бургундское принесу, которого ты нигде не попробуешь, - пообещал Джон.

«Разве что у короля Генриха за столом , и то навряд ли».

Вероника разогнулась и посмотрела на вымытый пол. Поставив на место скамьи, она

улыбнулась, и, выскользнув из двери, потащила к ручью бадью с грязной водой.

-И кто это у нас там? – она, чуть обернувшись, вгляделась в низенького, толстого человека,

что внес в церковь какой-то сверток.

-Ах, да это сам мистер Марсфорд, гостеприимный владелец хлева и ненавистник еретиков, -

присвистнула Вероника. «Ну, посмотрим, что там за молитвенники раскладывает наш

староста».

Подождав, пока фермер не закончил, и, отвязав такого же толстенького конька, не исчез в

рассветном тумане, женщина вошла в церковь.

-Вот они, Decem Rationes, - Вероника вытащила из-за пазухи листок, что ей дал муж, и

сравнила печать. «Да, и пресс тот же самый. Уж не стоит ли он дома у мистера

Марсфорда?», - усмехнулась женщина.

В хлеву было тихо, двойняшки посапывали на соломе, укрытые попоной. Вероника

вытащила мешок с купленной на рынке едой, и, отломив горбушку хлеба, принялась

вчитываться в строки воззвания.

-И написано-то как страстно, - пробормотала она. «Страстно, но коряво. Неопытный человек,

сразу видно. А вот говорить так можно, тем более – проповедовать. Надо бы узнать, где тут

проходят эти самые тайные католические службы. Более, чем уверена, - составлено это

воззвание тем же самым священником, что их отправляет».

-Есть! – сказала Полли, приоткрыв черный, хитрый глаз. «Дай хлеба!».

-И молока! – Мэри зевнула, помотав растрепанными льняными волосами. «Дай!».

-Сначала умываться! – строго велела Вероника. «И косы вам заплету. А потом поедите».

Девчонки по очереди пили из глиняной чашки молоко, когда в хлев зашел настоятель.

-Святой отец, - поклонилась Вероника.

-Как устроились-то? – спросил Джонсон. «Не зябко вам тут?».

-Мистер Марсфорд, храни его Господь, попону старую дал, да и плащ у меня есть, - ответила

женщина. «Сейчас девочки поедят, пойду в город с ними, может, еще, у кого на поденную

работу устроюсь, деньги-то копить надо, не дай Бог, еще зима морозная будет, в хлеву-то не

проживешь, надо крышу над головой крепкую».

-Ты в университет сходи, - посоветовал священник, - там всегда люди нужны.

-Спасибо, ваша милость, - поклонилась женщина. «А к весне, может, и на ферму куда

возьмут, при скотине-то все жить сытнее».

-Может, замуж тебя выдать? – задумчиво проговорил Джонсон. «Женщина ты работящая

вроде, крепкая, лет-то сколько тебе?»