o 8b191ad8675a2039

-Каждая лодка на реке, - будто звезда в небе, - тихо сказал Бруно. «Они идут своим курсом,

повинуясь воле человека, а нам, тем, кто стоит на берегу, остается только следить за ними.

Я учился в Неаполе, и часто вот так, ночью, поднимался и смотрел в окно своей кельи – на

море и корабли».

-Звезды не повинуются воле человека, - Марфа все не отрывала глаз от неба. «Движением

светил управляет Господь. Вы пишете, - там, в книге - она кивнула в сторону дома, - что

вокруг этих звезд есть планеты, такие же, как наша?

-Или другие, - ответил Бруно. «Те, что не похожи на Землю».

-И на них тоже есть жизнь? – Марфа увидела в его глазах отблески небесного света.

-Может быть, - пожал плечами Джордано. «Бог – он ведь создал не только наш мир, но и

другие миры тоже, он, как вы сказали, управляет всем, что окружает нас».

-А что там, - Марфа кивнула, - наверху? Что между звездами?

-Вещество, которое не препятствует их вечному бегу, - сказал Бруно. «Земля тоже двигается,

- и не только вокруг Солнца».

-Вращается по своей оси, да, - Марфа закуталась в шаль.

-Но, кроме того, мы, как и все вокруг, движемся вместе с остальными мирами куда-то еще, -

Джордано посмотрел на женщину и вдруг подумал, что сейчас, в темноте, ее глаза играют

огнем – как у хищного животного. «Рысь», - вдруг вспомнил Бруно. «Да, и повадка у нее такая

же – мягкая, но опасная».

-Куда же? – спросила Марфа.

-Не знаю, - пожал плечами Джордано, и поцеловал ее.

Вероника набрала в колодце воды и строго сказала двойняшкам: «Вы тут сидите, вот вам

куколки, вот мячик, - она вытащила сшитую из тряпок игрушку, - а я сейчас помою лестницу,

и вернусь. А потом на рынке сладостей вам купим».

-Сухарей! – потребовала Мэри, вертя в руках соломенную фигурку. «Хочу сухарей!»

-Ну вот, - рассмеялась Вероника, - какие вы неприхотливые тут стали. Поднявшись наверх,

она стала подметать ступени. В колледже было тихо, - шли занятия. Оглянувшись вокруг,

Вероника достала аккуратно свернутую записку и подсунула ее под тяжелую дверь кабинета

ректора.

-Все, - сказала она, улыбнувшись, спускаясь вниз, - а теперь пойдем за сухариками!

-Ура! – засмеялась Полли.

Вернувшись в свой кабинет после лекции, глава Мертон-колледжа Томас Бикли повертел в

руках листок, что лежал на полу, и хмыкнул: «Почерк-то, какой красивый! И смотри – ни

единой ошибки. Умеет мой друг Джон выбирать агентов, ничего не скажешь».

Он вызвал университетского гонца, и, ставя на конверт свою печать, велел: «Отправляйся в

Лондон, передашь письмо вот по этому адресу. Дело государственной важности, так что

поторапливайся»

-Я же вам сказала, синьор Бруно, - сказала Марфа, отстраняясь, - ничего у вас не выйдет. Я

к вам очень хорошо отношусь, не надо, - она помедлила, - рисковать нашей дружбой.

-Я не хочу с вами дружить, - ядовито ответил Джордано, - я хочу, чтобы вы меня полюбили.

-Я люблю своего мужа, - Марфа, прищурившись, вгляделась в противоположный берег реки

и увидела свет в окнах складов «Клюге и Кроу». «Правильно, - подумала она, - сегодня же

ткани привезли из Генуи. Надо завтра с утра съездить, проверить, все ли заказы отпустили».

-Ваш муж – никто, - еле сдерживаясь, проговорил Джордано, а я…

-А вы – дурак, - резко сказала Марфа. «Мужчину любят не за то, что он – гений. Когда

встретите женщину, которая вас полюбит за то, что вы – это вы, тогда и поймете. Пока мой

муж жив, другого человека мне не надо. Даже вас, - она усмехнулась, и, повернувшись,

запахнув шаль, пошла к своему дому.

Джордано, было, хотел что-то крикнуть ей вслед, но, увидев ее прямую, жесткую – как

струна, - спину, промолчал.

-А действительно,- вдруг подумал он, глядя на то, как она поворачивает за угол,- вот это

движение миров, о котором мы говорили – в каком направлении оно происходит? Значит,

Солнце тоже движется? И другие звезды? Вокруг своей оси? Понятно, что да, но и,

наверное, как-то по-другому тоже?»

-Стойте! – он быстро пошел вслед за Марфой.

-Ну что еще? – женщина устало обернулась, услышав его шаги. «Я вам все сказала, синьор

Бруно, и возвращаться к этому более не желаю».

-Я не об этом, - он отмахнулся. «Можно мне рукопись? Я тут еще кое о чем подумал, надо ее

дополнить».

Марфа внезапно, нежно, улыбнулась. «Ну конечно, - тихо сказала она. «Подождите меня тут,

я сейчас вернусь».

Он сунул тетрадь в карман и сказал: «Мне бы хотелось продолжать заниматься с вашими

детьми математикой, у Тео кое-что стало получаться, не надо бросать на полдороге, а с

Теодором мы перешли к геометрии, ему это потом пригодится, когда строить начнет».

-Приходите, когда вам будет удобно, - мягко сказала Марфа. «И вот, - она протянула ему

кошелек, - это за прошлые занятия».

На колокольне святой Елены пробило полночь. «Не надо, - хмуро сказал Джордано, - у меня

сейчас на жизнь хватает».

Марфа вдохнула дымный, осенний, воздух и тихо проговорила: «Возьмите, пожалуйста. Для

меня честь, что у моих детей такой учитель».

Джордано пожал протянутую руку – маленькую, сильную, и ответил: «Спасибо».

Отец Парсонс подул на свежеотпечатанный лист и, повернувшись, сказал Марсфорду: «Ну