o c24ec28d571a6d65

-О, далее, Марфа Федоровна, работы много, - отозвался зодчий. «Царь хочет в Смоленске

крепостные стены возвести, пару монастырей перестроить надо, тут, под Москвой, Борис

Федорович Годунов усадьбу свою, что близ Можайска, меня пригласил украсить. Жаль,

конечно, что Федор ваш уезжает, лучше помощника у меня не было, а лет так через пять он

и сам строить сможет.

-В шестнадцать-то лет? – ахнула Марфа.

Серые глаза зодчего посерьезнели. «Дар у вашего сына, Марфа Федоровна, великий, и то

хорошо, что вы ему на стройку пойти разрешили, - неслыханно этого для сына-то боярского.

Впрочем, он у нас там Воронцов, Федор, у нас просто все, без чинов».

-Как не разрешить, - улыбнулась Марфа, - он в три года еще мосты строил, да башни. А что

уезжает он, Федор Савельевич, так вы сами говорили, что у итальянцев учились, тако же и

Федор – как школу закончит, так в университет туда поедет, в Италию.

-На Москву-то не вернется уже, - вздохнул Конь, и вдруг, внимательно посмотрев на Марфу,

спросил: «Федор мне говорил, вы математикой с ним занимаетесь? У него с расчетами

хорошо очень, большой он мне в этом помощник».

-Да, - Марфа махнула рукой, чтобы убирали со стола, - я даже учебник целый составила для

него, сейчас вот решает, сидит, пока отпустили вы его домой.

-А если бы я вас попросил для стройки нам считать кое-что? – зодчий взглянул на Марфу. «А

то у нас с математикой только у меня и Федора хорошо, остальные только складывать и

отнимать умеют, и то на пальцах. А нам площади надо рассчитывать, углы, другие вещи

всякие – ежели я, али сын ваш это делаем, так работа замедляется. А не хотелось бы. Вот

только платить мы много не сможем…»

-И вовсе ничего не надо, - Марфа решительно поднялась. «В деньгах, благодарение

Господу, - она перекрестилась, - у меня нужды нет, а помочь такому делу, как ваше – сие

честь для меня. Федя мне будет приносить-то расчеты, кои вам понадобятся?

-Когда он, а когда, может, Марфа Федоровна, вы и мне разрешите? - зодчий был много выше

ее и Марфа, подняв голову, улыбнулась: «Приходите, конечно, Федор Савельевич, я вам

всегда рада».

Она прислушалась и нежно сказала: «Сыночек мой младший проснулся, пора покормить

его».

-Я к Феде тогда поднимусь, - сказал ей вслед Конь, и, вдохнув запах летних цветов,

усмешливо прошептал: «А вот как я сюда расчеты буду носить - сие мне неведомо. Ну,

впрочем, хочу мучиться - и буду, сего мне никто запретить не может».

-Федор Савельевич, - мальчик свесил рыжую голову вниз. «Я чертеж нашел, какой вам нужен

был».

-Иду, спасибо тебе, - отозвался зодчий, и, в последний раз взглянув в ту сторону, куда ушла

Марфа, чуть улыбнулся своим мыслям.

Девчонки бегали по озерному мелководью, задрав подолы, гоняясь друг за другом. Федосья

посмотрела на них, и, незаметно повернув голову, в сторону тропинки, что вела к сеновалу,

вздохнула. С того вечера они встречались еще три раза, а потом ему надо было ехать на

Москву.

-Но ты, - велел Кольцо, - ежели что, ежели увидеть меня захочешь, так грамотцу спосылай.

Тут в деревне соседней ямщик есть, тоже Иваном зовут, я ему золота дал, он все обделает,

как надо.

Федосья вздохнула и, приподнявшись на локте, сказала: «Что ж с нами будет-то, Ваня?».

Да ничего не будет, - рассмеялся Кольцо, поворачивая ее спиной. «Повенчаемся, будем

вместе жить, деток растить. Что еще может быть-то?».

«Я не хочу», - зло сказала тогда себе Федосья, сдерживаясь, чтобы не стонать. «Не хочу за

него замуж. А как – матушке все рассказать? Господи, и что ж она мне ответит? Или не

рассказывать – просто уехать в Лондон, и все? Но ведь он, же поймет!»

-А ты, Федосеюшка, что стесняешься? – прошептал ей Кольцо. «Тут народа на версты вокруг

нет, ты кричи, коли хочешь», - он усмехнулся, и, потрогав ее в нужном месте, услышал

нежный, слабый стон.

«Вот так», - пробормотал Кольцо, переворачивая ее спиной вверх, подминая ее под себя.

«Вот так, Федосья!».

-Ты чего грустишь! - Лиза подбежала к ней. «Айда, с нами!».

«Ну, может, ошиблась я, - думала Федосья, гоняясь за девчонками. «Может, следующим

месяцем придут. А там мне уже в Лондон ехать надо! Грамотцу я ему пошлю, конечно, а вот

что дальше делать-то, Господи!»

-Поймала! - она, расхохотавшись, заключила в объятья Марью. «Пойдемте, полдничать

надо, а потом - заниматься».

Девчонки побежали по дороге к усадьбе, а Федосья шла следом, наклоняясь, срывая цветы,

слушая и не слыша бесконечную трель жаворонка в высоком, летнем небе.

.

-Ну вот, - сказала Марфа, разгибаясь, - иди сюда, покажу тебе, в коем сундуке, что лежит,

ежели вдруг на корабле тебе это понадобится.

Федосья сидела у окна, бездумно накручивая на палец кончик толстой, темной косы.

-Вон оно значит, как, - сказал Кольцо, смешливо глядя на нее. «Ну, теперь, Федосья,

честным, пиром, да за свадебку, иначе никак нельзя».

Она молчала, отвернувшись, чувствуя, как слезы капают на щеки.

-Надо мне сватов заслать, - атаман потянул ее к себе. «Как раз до Успенского поста и

повенчаемся, время есть еще. А потом со мной поедешь, мы сейчас крепостцу на

Тюменском волоке ставить будем, там дом нам возведу, большой, стены вокруг хорошие