o c24ec28d571a6d65

авантюристу, Уильяму Стэнли, который воюет там на стороне испанцев.

- Да, - пробормотала Марта, - этот Стэнли им город какой-то еще сдал, Девентер, кажется.

- Именно, - Джон помолчал. «Вообще мне страшно не хватает тебя в Нижних Землях,

дорогая моя».

- Как только Уильяму исполнится шестнадцать, я вернусь, - пообещала Марта. «Правда. Ну,

дай мне семью на ноги поставить».

- Я уж к той поре на кладбище лежать буду, - вздохнул Джон. «Однако маленькому Джону

твое обещание передам, он запомнит».

- Не сомневаюсь, - Марта сцепила пальцы. «В общем, ваша светлость, если вы считаете, что

этот самый Сапожник работает на двух хозяев – то не надо тянуть, мой вам совет».

- Не буду, - Джон поднялся и, взяв на руки блаженно засмеявшихся детей, пощекотав их,

сказал: «А кто с Мартой едет в Бат, на воды?»

- Я, я! – подпрыгнула Констанца. «И Уильям тоже, - она погладила мальчика по бронзовым,

спускающимся на воротник платьица кудрям. Уильям засунул палец в рот и хмуро

проговорил: «Бат-фу!»

- Ну, ты там и не был еще, - рассмеялась Марта, и, поцеловав ребенка, добавила: «Все же

детям лучше в деревне летом, и не спорь со мной. А в усадьбе у нас и так не протолкнешься,

даже сейчас, когда Виллем в море, - она чуть погрустнела. «Комнаты я сняла отличные,

просторные, так что вам с маленьким Джоном тоже места хватит, если надумаете приехать».

Они вышли на лужайку и Марта озабоченно сказала: «Интересно, нас ждет сегодня олень,

или придется обойтись теми паштетами, что мы привезли?».

- Там твой брат, - рассмеялся Джон, - а он отменный охотник, все же при французском дворе

любят это занятие».

- Мэтью рад, что ты ему отпуск дал, - улыбнулась Марта, - говорит, что, наконец, по театрам

походит.

- По театрам, - пробормотал Джон. «Какая ты молодец! Надо будет, конечно, людей

подобрать, но это отличная мысль! Побудь с детьми, мне надо записать кое-что, - он быстро

вернулся в шатер.

Марта только вздохнула, и, опустившись, на зеленую, мягкую траву лужайки, сказала детям:

«Ну, кто хочет поездить на лошадке?»

- Я! Я! – закричали они наперебой.

- Дядя Мэтью, - восхищенно сказал Питер, оглядывая Матвея, - вы такой искусный охотник! И

у вас такая красивая посадка, даже адмирал так не сидит в седле.

- Моряки, - рассмеялся Матвей, - вообще обычно не очень хорошие наездники. Твой отчим –

исключение, он же рыцарь. И твой дядя Стивен тоже с лошадью отлично управляется, мы с

ним еще на Москве вместе учились, молодыми.

Мальчик обвел глазами светлый, пронизанный солнцем майский лес и вдруг сказал: «А вы

потом обратно в Париж, дядя Мэтью?».

- Сначала в Нижние Земли, заодно и дядю Стивена твоего повидаю, и семью его, - Матвей

улыбнулся, - а потом уже во Францию, да. А то я долго без их сыра не могу.

- Мы тоже в Амстердам поедем, - мальчик поправил висевшего на спине фазана, - как

Уильям постарше станет. Следующим летом, матушка говорила.

- Вот, - Матвей указал на молодого оленя, что был переброшен через его седло, - сейчас

доберемся до шатра, и зажарим его на огне. Жалко, конечно, что у нас не королевская охота,

- он вдруг чуть вздохнул, - сейчас бы слуги все сделали, а так – приходится самим.

- Ну, - Питер ловко миновал бревно, что лежало поперек тропинки, - я вот тоже – хоть и

наследник «Клюге и Кроу», а все равно – встаю в пять утра и бегу на склад. И завтракаю со

всеми там – хлебом и селедкой.

Матвей потрепал племянника по локонам цвета темного каштана. «Ну, зато как тебе

семнадцать исполнится – сядешь в кабинет отца покойного, благослови Господь его душу, и

будешь всем этим управлять – он сделал рукой широкий жест, - от Молуккских островов до

Лондона.

- Интересно, какая кузина у меня? – нежно сказал мальчик. «Вы ведь видели ее, дядя Мэтью,

ну, Мирьям».

- Она смешная, - ответил Матвей. «Она тогда маленькая еще была, четырех лет ей не

было».

- А кузенов моих, Николаса и Майкла, вы тоже видели? – не отставал мальчик.

- Видел, - вздохнул Матвей. «Они тогда еще мальчишками были, в школе учились. Похожи

друг на друга, как две капли воды».

«И потом тоже видел», - подумал он, искоса глядя на племянника. «Но тебе об этом знать не

обязательно».

-Он теперь в Женеве, - вздохнул Ворон, раскуривая трубку. За окном шел бесконечный,

зимний дождь. «Получил звание, магистра теологии, и сразу уехал туда – учиться у

кальвинистов. Готовится к рукоположению. Я, как ты сам понимаешь, все это узнаю

окольными путями – он мне писать не соизволит. Съезди туда, Матвей Федорович, а?

Поговори с ним, ну так, по-родственному».

Матвей приоткрыл окно, вдохнув запах свежести, и хмуро ответил: «Я, Степан Михайлович,

съезжу, конечно, путь недальний. Но надеяться не на что, как мне кажется».

Высокий, красивый молодой человек – в черном костюме, только узкая полоска

белоснежного воротника выступала из-под бархатного камзола, - оглядел Матвея с ног до

головы, и сказал: «Передайте моему отцу, что я не желаю иметь с ним ничего общего. Если

хочет вычеркнуть меня из завещания – пусть вычеркивает, обойдусь без его денег».

- Майкл, - попытался сказать Матвей, - это все-таки отец…

- Мистер Майкл, - поправил его юноша. Лазоревые глаза, - цвета воды в озере, у которого