О чем молчат выжившие

Теперь ежа напоминал он: еще чего удумала! Макар в тот момент начисто забыл, что всего несколько минут назад плотоядно взирал на девчонку. То совсем другое, то – по хотению. А принуждать себя он не позволит, это… Это – изнасилование!

Римка словно прочитала его мысли.

– О! Как взбрыкнул-то! Значит, девочку в свое удовольствие поиметь – это мы всегда готовы, и насрать, что она не хочет, что несогласная. А вот когда девочка захотела…

Макару вдруг стало страшно. И вовсе не оттого, что Римка в случае отказа могла сотворить с ним все, что душе угодно. «Девочка»… Алиска эта как-то уж больно оценивающе на него смотрела. А в глазах-то чертики. Вампирша… Сейчас набросится и кровь пить начнет. Мамочки-и-и…

Говорят, что знают двое, то знает и свинья. Фигушки, вот. Все молчали! И доктор, и Алискины родители даже не пикнули, про саму Алиску и Макара и говорить нечего. Особенно про Макара. Жить захочешь – промолчишь!

Все устроилось как нельзя лучше. Для Римки, естественно. Макар же чувствовал себя оплеванным, а на баб даже смотреть сил не было. Сначала он попробовал уйти – явился к начальству, попросил себе замену и перевода хоть куда, хоть в челноки. И получил отказ. Тогда он запил… На третий день беспробудной пьянки его силком затащили в душевую, где ледяная вода быстро вернула ему способность соображать. После чего Римка очень доходчиво объяснила: ему как человеку посвященному (и, не смогла не съязвить, гадина, будущему папочке) выход от нее только один – на тот свет. И если это его устраивает, то и она, Римка, особо возражать не будет. После этого Макар смирился…

Он сильно изменился за эти девять месяцев – так, что старые знакомые, встретив его, первым делом справлялись о здоровье. Макар с трудом удерживался, чтоб не заорать, что здоров он, как бык, здоров… производитель, бык… Душа у него болит, не тело!

Охранять теперь приходилось двоих, Римка и тут придумала, как все обставить так, что и вопросов ни у кого не возникло. Ну, а коль и посудачил народ на станции, то недолго: своих проблем не перечесть, не до сплетен. Удивительно, но две стервы нашли друг друга. Вот не было у Римки подруги, и не надо бы! После такой «дружбы» впору импотентам завидовать… А они еще и издеваются: папочка сюда, папочка туда… Удавил бы. Обеих.

Но, как оказалось, то были еще цветочки.

Рождение внучки начальник станции отпраздновал с размахом. Римка была королевой, сидела во главе стола, ребенок – на руках, в кружевных пеленках (расстарался дедушка, немало выложил за эту красоту). Пожалуй, это был последний раз, когда Римка брала девочку на руки. Алиска была тут же, а как же, кормилица. Макар втайне надеялся, что подерутся они с Римкой из-за ребенка. Что Алиска заартачится, и Римка с носом останется. Но нет… Ребенок той был нужен ровно настолько же, насколько оказался нужен и Римке.

Алиска свои обязанности оговорила сразу: ее дело – кормить, а все остальное пусть Римка делает. Хотела мамочкой побыть – пожалуйста! Носите и не стаптывайте! Ну, а у той никаких проблем.

– Макар, мы тут подумали, и я решила… Алиса, давай Верочку!

Из-за занавески показалась Алиска-вампирша.

– Держи, папаша! Теперь твоя очередь возиться!

Пищащий кулек перекочевал на руки Макару. Как оказалось, надолго. Навсегда.

Алиска еще какое-то время кормила малышку, от этого никуда не денешься, но вот Римка про желанное дитя забыла начисто. Нет, на людях-то и при папашке своем она изображала заботу. Но только изображала и забывала о девочке, как только они оставались одни.

Что до Макара, то его жизнь закончилась… Вместо нее теперь были пеленки-распашонки, стирка-готовка, бессонные ночи, первые зубы, первые шаги. Первые слова…

– Мама! – Верочка запрыгала от радости и протянула ручонки к Макару. – Мама!!

Мужчина остолбенел…

Ой, мамочки-и-и…

* * *

Макар с облегчением вздохнул: угомонилась наконец-то. Заботливо поправил одеяло, погладил рыжие кудри.

– Спи, моя хорошая. Мама тут, рядом. И никому тебя не отдаст.

Сергей Шивков ЧЕРНАЯ МЕТКА

Конец света, он что? Наступил и прошел. В начале девяностых и не такое видали! Испугали ежика седалищной мышцей!

Задело Иваново – текстильный край и город невест – не сказать, чтобы очень сильно. Всего одна дура и прилетела – в район аэропорта «Южный». Радиационный фон там теперь такой, что мало не покажется. Без «химзы» туда лучше не соваться. Да и с «химзой», в принципе, тоже: на Лежневское шоссе в последнее время такие экземпляры выскакивают, что от страха заикой можно стать. Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка. Уголок дедушки Дурова и кунсткамера в одном флаконе. Получите, распишитесь.

Да и тевтоны над городом все чаще кружат – стопудово из тех же мест прилетают. Трудно поверить, что летящая на огромной скорости длинноклювая туша размером с легковой автомобиль – потомок обычного аиста. Так что теперь от аэропорта на север и до самого проспекта Текстильщиков – мертвая зона.