О чем они мечтали

Все это Огоньков делал в расчете, что слова его через девчат дойдут до Гали, хотя самой ей никогда не осмелился бы говорить плохое об Илье. Втайне ему хотелось бы, чтобы ссора затянулась надолго. В таком случае Илья не будет появляться в Даниловке и понемногу охладеет к Гале, да и она к нему. Слухам о женитьбе Андрея Травушкина на Гале он тоже не верил, потому что знал о застарелой вражде между Петром Филипповичем и Аникеем Панфиловичем. Вряд ли они могут породниться. Таким образом, Галя могла оказаться свободной, и тогда… тогда Огоньков снова «атакует» ее. И как знать, может, после таких ссор и передряг, охладев к Илье, она станет подобрей и поуступчивей. Года-то идут! В Даниловке же не принято, чтобы девушка засиживалась дольше девятнадцати лет. А чем Огоньков не жених? Хромой на одну ногу? Подумаешь, беда какая! Хромота не мешает ему ни жить, ни на тракторе работать. В остальном он ничуть не хуже других.

Вот почему Огонькова покоробило, когда он увидел Илью и Галю вместе. Он едва не выпустил гармошки из рук. Однако, быстро овладев собой, сделал вид, что ему эта пара совершенно безразлична, и продолжал играть.

Возле хоровода Илья и Галя разошлись: он направился к группе ребят, а она — к девушкам. Ее шумно обступили, стали полушепотом расспрашивать:

— Помирились, Галка?

Она с улыбкой кивала головой.

— Ой, как хорошо-то! — говорили девчата, радуясь за подружку.

— А он насовсем из Александровки?

— Нет еще, — тихо отвечала Галя.

Она смеялась, шутила… и танцевала со всеми, кто бы ни пригласил.

Огоньков не сводил глаз с Ильи и Гали. Но его связывала гармошка. Надо было играть. Он пытался передать ее Васе Половневу, но тот наотрез отказался, заявив:

— Какой же я гармонист?

В самом деле, Вася играл слабо, и то преимущественно аккомпанементы к частушкам. Огоньков знал об этом и настаивать не стал. Его мог заменить Миша Плугов, но парня не нашли в хороводе. А бросить совсем гармошку нельзя: рассердятся и девчата и ребята. Пришлось играть. Поэтому, как ни следил, он все-таки прозевал Илью и Галю: они покинули хоровод не замеченные им. Ушли порознь и встретились у того же Марьина дуба, у которого когда-то им не удалось увидеться.

Сидя в обнимку на широкой лавочке, они то молчали, то обсуждали свое будущее. Решили родителям пока ничего не говорить.

— Я боюсь за маму, — сказала Галя, — Она у меня хорошая, но ничего не понимает, как маленькая. Ей так хочется выдать меня за Андрея, чтоб я жила в городе и в довольстве. А на что оно мне, это довольство? Но мне ее жалко. Если же ты вернешься в Даниловку, мы будем часто видеться, вместе гулять… Ты станешь к нам приходить… И мама постепенно привыкнет… Я буду исподволь ее агитировать…

— Ну, смотри сама, — сказал Илья. — За своих родителей я ручаюсь — они против не будут. Батя уже говорил. Он всей душой. Ты ему очень нравишься. Чудесная, мол, невестка будет!

— Небось батя твой так и не говорил, сам ты придумал! — Галя тихо засмеялась и уткнулась лицом в плечо Ильи.

— Честное слово, не вру! — Илья обрадованно еще крепче прижал ее голову к себе, зарывшись лицом в ее густые волосы.

Галя с минуту молчала, потом задумчиво молвила:

— А мой батя расстроится.

Илья встрепенулся и слегка отстранил ее от себя.

— Почему? Тоже против? Или он за Андрюшку?..

— Ну что ты! — Галя поправила волосы. — Он насчет учения больше. Хочет, чтобы я училась.

— И будем учиться, — взволнованно и уверенно проговорил Илья. — Вместе поедем. Ты — в университет, а я — в сельхозинститут.

— Когда? — спросила Галя. — Учеба начинается с первого сентября. Ты готов, чтобы экзамены держать?

Илья невольно вздохнул.

— По математике, наверно, выдержу, а по остальным не знаю. Готовиться надо.

В саду установилась такая тишина, что слышно было шуршание козявок и жучков в прошлогодней листве, кучкой валявшейся возле лавочки. На пасеке кто-то разговаривал. Наверно, к деду Афанасу зашел какой-нибудь ночлежник. Дед любит привечать людей и беседовать с ними. Об этом на селе знали и в летнее время запоздалых прохожих направляли на пасеку. Тут они и ночевали в омшанике, если была плохая погода, или под яблонями, прямо на земле, постлав немного соломы, если погода была теплая и сухая.

На дальнем конце села скрипела гармошка, и Огоньков хриплым голосом кричал песню «Когда я на почте служил ямщиком». Наверно, он искал Илью и Галю.

Илья мечтательно заговорил:

— Выучимся мы с тобой, Галка, и вернемся сюда. Будем жить в Александровке… Я поступлю в МТС, а ты будешь учительницей. Согласна?

5

И опять они просидели до рассвета.

Когда темные стволы деревьев отчетливо выступили из сумерек, Галя решительно поднялась.

— Пора, Илюша!

Илья проводил ее до дому.

Галя переоделась в будничное платье и объяснила, что еще с вечера договорилась с девушками после гулянья идти на плантацию. Илья зашел за перегородку горницы. Там спал Вася, лежа навзничь, в ботинках и брюках. Илья шепотом спросил Галю:

— А Вася не проспит?

— За ним, наверно, Миша Плугов зайдет. Ты иди, Илюша, домой. Может, поспишь еще…

— Я тебя провожу, — сказал Илья твердо.