О чём кричит кукушка?

– Так вот, – согласилась Алина. – Если аукает в лесу чужой, отвечать нельзя. Это – кукушка вдаль уводит. Почему кукушка? Потому что кукушка только и может понять, как одиноко тем, кто больше не живет на этом свете со своими родными. Мы привыкли, что нам тяжело, когда близкие умирают. Мы грустим по ним. Но мы-то остаемся здесь, у нас есть дела, у нас бывают даже радости. А они там одни, совсем одни, у них нет никого и ничего: ни дел, ни друзей. Они обречены вечно скитаться в тоске и одиночестве. Они никак не могут забыться и очень тоскуют по нам, по тем, которые остались здесь, тоскуют по земной жизни. И единственный, кто может понять их тоску – это кукушка. Она тоже тоскует, ведь она обречена всю жизнь куковать одна. Так её определила натура, что она не может растить своих детей. Дело в том, что за один раз у неё появляется слишком много детей. И ей просто не под силу всех их выкормить. Помните, ту историю про большие крестьянские семьи и неурожайный год. У кукушки такая же история. Зачем-то природа наделила её большой плодовитостью, а сил, чтобы вырастить, не дала. Поэтому она подкладывает яйца в другие гнезда. Не для того, чтобы избавиться от детей, а для того, чтобы они выжили, пусть даже у чужих птиц, но лишь бы жили. Как любой матери на земле, ей хочется вырастить своих детей, но, к сожалению, кукушке не дано их растить. Поэтому кукушка знает, что такое тоска по родным, знает, что такое вечное одиночество, знает и слышит мёртвых, тех, кто оставлены за гранью жизни и обречены вечно скитаться в пустоте. Более того, слышит мёртвых, говорит с ними и даже иногда даёт им свой голос. В старину женщины, зная это, ходили в лес в кукушечке. Заходили в лес, слушали, где кукушка кричит, старались ближе к тому месту встать и спрашивали, мол, мой любезный муженек такой-то, скажи мне свою волю или передай там наказ какой. И вот так голосили. Считалось, что кукушка начнет кричать вместе с женщиной, значит, она передает на тот свет слова от жены к умершему мужу. И никогда женщины не ходили на чужой зов в лесу, как бы сладко он не звучал. Все, кто ходили в лес, обычно звали друг друга вымышленными именами, так было нужно, чтобы чужие, словом, нечисть, не узнали, кто у них в гостях побывал. «Аукали» только, когда не знали, как зовут по имени, обычный человек не стал бы в лесу кого попало звать, потому что на зов придти мог и добрый человек, и кто угодно вообще. Кричит тот только, кто не побоялся один в лес пойти. А кто ж в лес в своем-то уме один пойдёт? Нормальный человек не сунется, он-то знает, что в лесах не только звери живут. Так что, если в лесу кто и аукается, то это значит, либо кто-то в чащу один сунулся, либо… Либо мертвые своих родных, которые на земле остались, выкликают.

– Зачем? – удивилась Оля.

– Так ведь соскучились. Своих зовут. Так вот заведут в чащу, откуда не выбраться, там человек и помрет. А помрет, так значит мертвым со своим свидеться получится. А кукушка мертвым свой голос и дает, чтобы те могли заманить. Был такой случай. Раньше не бывало, а сейчас люди дач настроили возле лесов, мало того, что из лесу к себе на участок деревья тянут, вроде осины, так они еще и за грибами повадились. Да ещё как повадились: обязательно к вечеру их в лес несёт. Сколько таких случаев, что не возвращаются. А сколько случаев, что возвращаются да чудеса рассказывают. Вон, помните, наша соседка по даче. Вышла недалеко, рядышком, грибок увидела, да за ним второй, да и пошла, минут пять, говорит, ходила, грибов больше не нашла, решила домой вернуться. И отошла-то от дома недалеко. А как чёрт закрутил, ходит-ходит выбраться не может. Насилу вышла, без грибов, напугалась только. Часа два ходила. Да и вышла чудом каким-то, оказалось, все это время около дома бродила. Мы ж тогда, помните, сами слышали, как она аукалась? Никто искать не пошел, странно было, что она рядом тут в лесу кричит.

– А баба Нина? Помните? – засмеялась Оля. – Та пошла за грибами одна. Ходила, устала. Прислонилась к дереву, отдохнуть. Стала собираться, а её как держит кто. Она страху натерпелась. Ну, кто в лесу её держать-то может? Маньяк какой? Обернулась, хоть и страшно. Нет никого. Дёрнулась опять. Не пускают. Потом только поняла, что каким-то образом, плащом за сучок на дереве зацепилась. Словно рыбка на крючок попалась. И не выбраться-то никак. Плащ не снять, руки старые, не поднять настолько, кости трещат. И снять ее с крючка некому. Одна ведь в лес пошла. Начала рваться, думает, плащ разорвёт, лишь бы уйти скорей из лесу. Да плащ-то хороший, ещё в те времена сделан, материя у него качественная, такую не порвёшь. Как она говорила, вот помру, еще после меня носить будете. Не рвётся плащ и всё тут. Со страху молиться начала да как будто её кто в спину толкнул, так она носом в землю и полетела. Встала, отряхивается да на дерево то смотрит: а нет на дереве том никакого сучка. Тут баба Нина домой поспешила. И грибов собирать не стала, что рассыпала, и корзинку бросила.