О Чудесах. С комментариями и объяснениями

Локк указывает, что как бы мы ни старались дать определение вещи, все равно в группе вещей может оказаться такая, которая является вещью, не подпадающей под это определение. Так, ребенок-маугли, воспитанный волками, не будет прямоходящим, у треугольника-фрактала будет не три угла, а гораздо больше, пингвин – птица, но не летает. С этими трудностями сталкивалась и классическая философия, решавшая их иногда эксцентрично: например, согласно Аристотелю, страус не является птицей в чистом виде, а имеет ряд свойств зверя.

36. Сходства – продукт природы. Дело вкратце состоит в следующем. Природа создает много единичных вещей, совпадающих друг с другом многими чувственными качествами и, вероятно, также внутренней формой и строением. Но не эта реальная сущность разделяет их на виды. Люди на основании качеств, которые они находят соединенными в вещах и в которых различные отдельные предметы, как замечено, совпадают, распределяют вещи на виды с целью их наименования, ради удобства получения знаков, охватывающих собой значительное количество предметов; отдельные предметы сообразно с той или другой отвлеченной идеей ставятся под эти знаки, как под знамена: это синего, а это красного цвета; это человек, а это обезьяна. В этом, я полагаю, состоит вся задача рода и вида.

Локк опирается на значение латинского signum, одновременно «знак» и «знамя». Мы бы сказали «расставлять по полкам», для него интереснее расставлять по полка́м, собирая под каждым знаменем ударную силу реальности.

37. Я не отрицаю, что природа при постоянном созидании единичных предметов не всегда делает их новыми и разнообразными, а часто – подобными и родственными друг другу. Но тем не менее я считаю верным, что именно люди устанавливают границы видов, согласно которым они их разделяют, ибо сущности видов, различаемые по разным названиям, как было доказано, суть продукты человеческой деятельности и редко бывают адекватны внутренней природе вещей, от которой они заимствуются. Поэтому мы действительно можем говорить, что такой способ распределения вещей на виды есть дело человека.

Локк говорит о том, что таксономия является человеческим изобретением в силу контингентности (произвольности действий) природы: последняя породила разных существ, но так же могла бы вдруг взять и начать порождать все одинаковое. Впрочем, под каким-то углом зрения разнообразные природные существа все почти одинаковы, например, все они жалкие, поскольку смертные.

38. Каждая отвлеченная идея представляет сущность. Я не сомневаюсь, что одно покажется очень странным в этом учении, а именно то, что из сказанного следует, что каждая отвлеченная идея вместе со своим названием образует отдельный вид. Но как помочь этому, если такова истина? Так это должно остаться до тех пор, пока что-нибудь не покажет нам, что виды вещей отграничиваются и различаются чем-либо иным и что общими терминами обозначаются не наши отвлеченные идеи, а нечто от них отличное. Мне бы хотелось знать, почему пудель и гончая не такие же отличные друг от друга виды, как болонка и слон. О различной сущности слона и болонки мы имеем такую же идею, как о различной сущности пуделя и гончей: вся существенная разница, по которой мы знаем и отличаем одного от другой, состоит лишь в различной совокупности простых идей, которым мы дали эти различные имена.