О чувстве, заключенном в вещах, и о магии

Очевидно, что не всякое растение живёт и питается где угодно. Перец взращивает Индия, а не Италия. Апельсины – Италия, а не Германия. Так что растение питается подземным течением, ему подобным и присущим по природе, вбирая его в себя. Будучи переселено в другое место и не поглощая такого сока, так как его не находит, растение погибает. Мы вскапываем землю вокруг растения, чтобы туда проник солнечный свет и сделал её более влажной, так чтобы стала для ростка питательной. Для этого мы кладём к корням тёплый и жирный навоз, а растение отделяет тот сок, который ему нужен, от ненужного. Значит, оно чувствует, что ему надо оставить при себе, а что нет. Бывает, что летом растения от жары сохнут и едва не погибают, склонив свои пушистые кудри, как повесившие голову, опечаленные звери. Когда же сверху начинает лить дождь, внезапно они возвращаются к жизни и поднимают головы, оживают и обретают прежнюю красоту, выказывая всему миру чувство нескрываемой радости и свежего бытия, как люди после голода и трудов, напавшие на пищу. От взора Вергилия эти [картины] не скрылись[92].

К тому же, как могло бы питание так чётко распределяться по всему телу растения, когда более плотные части уходят к костям, нежные – к плоти, более плотные – к сердцевине, более липкие – к нервам и покровам растения, гладкие – к листьям, жирные – к семенам, а воздушные, легко усвояемые части – к цветам? Только если бы у каждой части растения было чувство, как к себе притянуть ту часть питания, что ей подобна, и если бы пребывал в различных частях растения дух, который бы это питание обрабатывал и распределял. Очевидно, что есть в растениях и нервы и прилегающие к костям кровеносные сосуды, в которых и должна обитать душа, раз погибают деревья, когда с них сдёрнули кору. А вот если подрубить на добрую половину, но кора на другой стороне останется, то не умирают они, потому как дух растений плотный и сочный, не так легко испаряется через мелкие отверстия на другой части. Он влечёт к этой части по прямым сосудам те соки, которые даёт поглощаемая растением земля, и восстанавливается.

Есть в растениях кости, сердцевина, нервы, сосуды, ткани, грубая кожа, уста, покровы-одежды и орудия [самозащиты]. Они размножаются, а [будучи поранены], в глубине своей сохраняют жизнь. Значит, нужно признать, что растения являются живыми существами и преисполнены чувства. Этот довод убедить может и людей неопытных и глупых, которые только посредством органов чувств о нём знают. Те же, кто поумнее, уверенно признают, что есть чувство в небесах, в воздушных просторах и предметах духовных, таких органов лишённых. Так ведь люди крайне недалёкие (idiotae) воображают Бога, имеющим облик телесный, схожий с человеческим, и думают, что чувствует он, познаёт и радуется, только имея лицо и тело наподобие как есть у людей. По этой причине осудили великого Оригена в Египте грубые монахи и патриарх Феофил, потому как Бога сделал лишённым облика телесного[93]. Мудрецы же знают, что органы чувств и телесный образ для Бога является недостатком, а не высоким преимуществом. Если же и этого [довода] недостаточно, то в растениях находим мы женский и мужской род, как у животных, и женское растение без встречи с мужским не плодоносит. Всякий может видеть это на рожковых деревьях[94] и пальмах, тычиночные и пестичные цветки которых друг к другу склоняются и целуются. Пестничный беременеет, а без тычиночного не плодоносит. Нет, сморщенный погибший пестик на тычинку глядит тоскливо, а от аромата её и пыльцы возвращается к жизни. К тому же имеются растения в северных странах, плоды которых превращаются в крылатых животных. И ведь во всех растениях заводятся маленькие насекомые, а в них ощущение же не берётся ниоткуда! Значит, это наделённая чувством теплота в растениях истончает и размягчает изнутри их толщу, а вовне делает твёрже, и рождает в них жучков и червячков, даже в высушенных деревянных дощечках. Есть между растениями и дружба и взаимная вражда. Капуста – враг виноградным лозам, они друг друга истребляют, если посадить их вместе. Кто не хочет запьянеть, пусть выпьет капустного сока, одолеет и заглушит пары хмельные и крепость браги. Люпин и шелковица[95] тоже друг другу смерть несут. Оливы же и мирт – друзья, хорошо друг с другом уживаются, как и виноградные лозы вязу. Диву даёшься, как искусно гнут друг к другу растения ветви и отросточки, с помощью которых с другом самым закадычным они связаны взаимной подпоркой. Плющ к дубу крепится прямо гвоздями, вонзается ему в кору, да и к другим остовам покрепче.