О детях и прочей нечисти

Тут Алэк решает, что ему окончательно надоело висеть на мне и принимается тщательно и вдумчиво вылезать из слинга с целью смигрировать на Хоса. Тот догадывается о целях мелкого и подхватывает его на полпути, пока не ляпнулся. Но Алэк же не просто так Хоса любит, он любит играть в лошадок, потому что за Хосову мохнатую спину удобно держаться! Поняв, к чему идёт дело, Хос послушно превращается и принимается трусить до конца коридора и обратно, потряхивая визжащим ребёнком.

Эндан качает головой.

— Кто бы мне сказал год назад, что я буду смотреть, как хозяин леса уволакивает князя, и переживать при этом за хозяина леса…

— Переживай лучше, чтобы самому лошадкой не стать. У нас тот ещё вождь краснокожих растёт.

Последнюю мою фразу он, конечно, не понимает, но от неприятных объяснений меня спасают Кир с Айшей и большой пластиковой коробкой, в которой я различаю кальмарьи щупальца. Видать, всё не съели.

— Ну как он, живой? — с порога интересуется новоиспечённый хирург, опасливо косясь на дверь палаты.

— Кир, ты просто молодчина! — заявляю я и, воспользовавшись тем, что Алэк на мне больше не висит, заключаю второго ребёнка в пылкие объятья. Он замирает, как тогда, в первый раз, на чердаке. — Я теперь всем хвастаюсь, какой ты у меня замечательный! Теперь все троюродные бабушки и негуманоидные жители далёких галактик будут знать, что у меня лучший ребёнок на свете, и если кто откроет хлебальник сказать про тебя гадость — прокляну сразу! Алэку придётся ещё попотеть, чтобы заслужить такое уважение. И когда меня сегодня Азамат спросит, что хорошего случилось за день, я ему так и скажу: «Наш с тобой ребёнок спас жизнь человеку».

В присутствии посторонних я изворачиваюсь, как могу, чтобы донести свою мысль, но Кир пока молчит и не отвечает. Тут по коридору с лязгом когтей и улюлюканьем младенца проносятся Хос с Алэком, Айша взвизгивает, Эндан принимается усмирять зверей — и сквозь шум я различаю, как Кир шмыгает носом где — то у меня под ухом, а потом тихо — онечко произносит:

— Ма? Так можно?

— Конечно можно, родной, — заверяю я и глажу его по спине. — Конечно. Я даже не знаю, который из твоих подвигов меня больше радует — целительский или что наконец осознал, как меня правильно называть.

Кир хрюкает и несколько расслабляется, даже позволяет себе осторожно придержать меня за лопатки, хотя, возможно, мне померещилось. Впрочем, нежности долго не длятся, через пару секунд ребёнок подаётся назад, и я понимаю это как сигнал отпустить. Вид у него сразу становится совершенно независимым.

— А этот… Старейшина — он чего сказать — то хотел? — уточняет Кир.

— Сейчас зайдёшь и узнаешь, — улыбаюсь я. — Заодно пациента проведаешь. Кстати, пока я тут вас ждала, Старейшина мне сказал, что он ещё с первого взгляда на тебя понял, кто твоя настоящая мать.

— В смысле, Алансэ? — хмурится Кир.

— Наоборот. В смысле, я, — ухмыляюсь я.

— Ничего не понимаю, — мотает головой он.

— Ну типа что мать может быть только одна, и из меня и Алансэ… в общем, звёзды ему на меня показали.

Кир закатывает глаза.

— На что ему ещё звёзды показали? Он когда на меня с крыльца кинулся сегодня, я думал, голыми руками порвёт, Айша его еле удержала!

— Он неправильно понял, что ты делаешь. И он, и Интгилиг видели в будущем сегодняшнее событие, и расшифровали его так, как они только и могли. Что ж взять с людей, которые не знают, зачем нужен скальпель?

Кир смотрит на меня взглядом человека, которому объявили, что его приговор отменён в связи с отсутствием состава преступления. Потом витиевато и красноречиво высказывается в таких выражениях, что я рада царящему в коридоре бедламе — ещё не хватало Хосу и Айше их перенять. В общем смысле он умозаключает что — то про интеллектуальные способности пожилых гомосексуалистов, но я не думаю, что Кирово наблюдение поддерживается официальной статистикой.

— Да и я сам хорош, — развивает свою мысль ребёнок. — Мог бы и догадаться, уже сколько времени я эту операцию тренирую…

— Ну ты же не знал подробностей, чего они там насмотрелись. Ты вот чего… Я понимаю, что ты не хотел нам говорить об этом пророчестве Интгилига, потому что… гм, опасался, что мы стали бы хуже о тебе думать. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что если бы сразу всё рассказал, мы бы вместе быстрее разобрались, что к чему. Так вот, ты хоть на будущее учти — если уж у тебя вдруг образовались родители, так надо пользоваться. Мы же не только источник денег и затрещин, об нас ещё можно проверять всякий бред для определения градуса бредовости.

— Затрещин пока не поступало, — комментирует Кир. Хотя он акцентирует не то, что я хотела донести, думаю, что он меня всё — таки услышал, просто ему так легче сохранить лицо.

— Что тут происходит?! — громогласно вопрошает Дэн, выглядывая из кабинета. — Лиза, вы сюда привели стадо обезьян?!

— Ну да, все обезьяны тут относятся к виду человек разумный и являются объектом вашего изучения, разве нет? Хос, превратись, за разумного сойдёшь! Алэк, хватит визжать, дома на папе будешь кататься, тут публичное место!