О детях Кощеевых

Клим уставился на противоположную стену, заставил себя глубоко вдохнуть и задержать дыхание, а потом выдохнул протяжно – так, как учила его Злата, когда они медитировали. Грач говорил, что самообладание и выдержка – его слабые места и их, как и всё остальное, нужно тренировать. Вот и нужно воспринять эту девчонку как повод потренироваться. Тренажер, ха! Да, именно, и тогда уже не так сильно хочется пойти и оттаскать паршивицу за косу, чтобы ей в другой раз неповадно было.

Вдох-выдох.

Вдох-выдох.

Дыхание выравнивалось, но негодование не желало отпускать.

Вдруг в дверь постучали. Клим поднял на нее тяжелый взгляд. Яшка что ли? Как не вовремя! Минут на десять бы позже, а то сейчас можно не удержаться и сказать брату что-нибудь неприятное, а оно кому надо? А то там и вовсе Злата. Эта его рычание точно терпеть не станет…

Если поругается с ними, виновата будет Чернава! Нечего было его доводить!

Нет, не дело это, надо успокоиться.

Вдох-выдох.

Стук повторился, в этот раз прозвучав настойчивее. Клим чертыхнулся, собрал в кулак все нашедшееся самообладание, встал и пошел открывать. Однако за порогом обнаружилась не Злата, а Чернава.

– Что хотела? – поинтересовался он, стараясь, чтобы голос прозвучал не слишком раздраженно. Не станет он показывать, как она его задела.

– Я была не права, – буркнула Чернава и замолчала.

Клим подождал, но продолжения не последовало. Однако начало его уже заинтриговало.

– И? – подсказал он.

– И всё! – снова взорвалась она. – А чего тебе еще надо?

– На пузико посмотреть, – хихикнул Клим.

– Чего?! – ошеломленно округлила глаза девушка.

– Это ты чего? Ведешь себя словно еж: свернулась в клубок и иголки выставила. Но у каждого ежа есть пузико. Вот мне и интересно глянуть.

– Дурак, – мрачно резюмировала Чернава и направилась к себе.

– Это точно, – ответил ей в спину Клим. – Не был бы дураком, не открывал бы. Чего говорить с тем, кто этому не обучен?

Чернава резко обернулась.

– Я умею разговаривать с людьми!

– Я заметил.

Она постояла еще немного, буравя его взглядом, и вдруг будто кто пар из нее выпустил. Ссутулилась и отвела глаза.

– Я не врала про имя, – сказала она. – В этом мире я Женя, а Чернава – это еще из Тридевятого. Отец по привычке меня так зовет. Ладно, я прошу прощения. Доволен?

Клим рассмеялся. Раздражение ушло, и он ощутил гордость за себя: молодец, что сдержался и не наорал, не выставил себя дикарем неотесанным. Грач прав: самообладание – это все.

– Тебе повезло, что я отходчивый. Ладно, бывай, Женя. И спасибо за оладьи. Очень вкусно было.

– Клим, – позвала она, впервые назвав его по имени. Он обернулся. Чернава смотрела прямо и снова с вызовом. Ну, что опять? – Ты и твой брат очень понравились моему отцу. Он боготворит вашего деда. Мой отец, он… У него больное сердце. И уж коли сел к нам за стол, отплати ему добром, не расстраивай.

Вот, значит, что она о нем подумала. Оладий наелся, а при встрече сбежит и не поздоровается. Ну, спасибочки.

– С твоим отцом я еще с удовольствием поговорю, а вот твоих оладий мне больше не нужно, – ответил он.

– А я и не предлагала, – начала было заводиться Чернава, но быстро одернула себя. – Но всё равно спасибо, что сели за стол. Он любит общаться, и отсутствие собеседников его расстраивает.

Клим собирался ответить, но в этот момент в коридоре показалась Злата. Завидев его, она улыбнулась и махнула рукой. Клим махнул в ответ, и Чернава обернулась посмотреть, кому это он. Злата стянула шапку и направилась к ним, по пути расстегивая пуховик. Высвободившиеся медные кудри подпрыгивали в такт ее шагам. Из отворота пуховика показалось ярко-зеленое платье.

– О! – донесся до него тихий выдох впечатленной Чернавы. Или всё же Жени. Нужно было определиться.

– Привет, Клим, – поздоровалась, дойдя до них, Злата и выдержала паузу. Потом с намеком качнула головой в сторону Чернавы.

– Женя, – представил он, сообразив, что от него требуется. – Новый жилец. А это Злата. Она…

– Дочь местного сотрудника, – перебила его Злата, и Клим прикусил язык. Он как-то никогда не задумывался, что Злата вряд ли кричит направо и налево о том, кто ее отец. И, кажется, только что чуть не сморозил глупость. – Приятно познакомиться.

– И мне, – ответила Женя, всё еще таращась на нее.

Злата, судя по всему, тоже заметила это пристальное внимание, потому что поспешно повернулась к Климу.

– Идем, – предложила она.

– Да-да, – кивнул Клим и снова посмотрел на Женю. Что-то в ней с приходом Златы переменилось, но он никак не мог понять что. Будто еще бледнее стала, если такое вообще было возможно. Впрочем, наверное, на фоне яркой теплой Златы с ее более чем аппетитными формами это было даже закономерно. Рядом они смотрелись как неприметный серенький жучок и самая яркая бабочка на лугу.

– Я пойду, – наконец отмерла Женя и направилась в свою комнату.

Клим проследил за тем, как она скрылась за дверью.

– Всё нормально? – спросила Злата.

Он пожал плечами, потом улыбнулся. Пропустил Злату в комнату и закрыл за ними дверь.

– Смотри!