О дьяволе и бродячих псах

– Я должен был принести соболезнования насчет Эстель, – спокойно проговорил он. – Когда-то я знал, что значит терять близких, но совсем забыл. Теперь это снова тревожит меня. Как же погано…

– Все, что мы можем сделать с чувствами – позволить себе пережить их, – слова Нины не имели конкретного адресата: то ли обращалась к Ричарду, то ли к самой себе.

Он криво усмехнулся, как будто ставил под сомнение слова собеседницы. Казалось, демон думал что-то вроде: «Как у смертных все сложно».

– Что будет, если Джеймса вдруг не станет? – Нина прониклась интересом, насколько далеко Ричард перешел границы в «пробуждении».

– Перешагну через его труп и пойду дальше.

– Врешь.

– Будет тошно, – нехотя сознался демон. – Я все-таки признателен ему за жертвенность, с которой он готов закрыть меня от пули.

– Тошно, – повторила Нина, соглашаясь, – от этого не убежишь, не спрячешься.

Ричард ненадолго задумался:

– Один способ все-таки есть.

Глава 18 Король безумия

Трассу заволокло зимней полумглой. На улицу лег угрюмый сумрак. Темнеющее небо густо сыпало снегом, выкладывая ровный полог на обочине. Округа впала в дремотное состояние, и вид освещенной тихой дороги пробуждал какой-то наплыв сентиментальности.

Ссутулившись, Нина шла по рыхлому снегу, пряча руки в карманах. Тело сковало голодом и острым дыханием ветра. За белесой пеленой показались огни закусочной «Санрайз»; шаг ускорился. Страшно хотелось согреться и набить желудок.

Забегаловка манила спокойствием и уютом. Ноющие от холода руки запульсировали, оттаивая, а в тело теплой волной начала возвращаться жизнь. Нина села за свободный столик, уставилась в окно: над очертанием сосновых вершин зажглись звезды.

– Что будете заказывать?

Услышав знакомый голос, Нина порывисто дернула головой в сторону официантки. Над ней высилась Марго, готовая сделать запись в блокнот.

– Ты теперь здесь работаешь? – пристально и даже с удивлением Нина смотрела на бывшую напарницу в фартуке с вышивкой «Санрайз».

– Кофейня закрылась, а мне нужны деньги, – невыразительно ответила Марго. – Я уезжаю на съемки.

– Не шутишь?

– Со мной связался знакомый кастинг-менеджер.

– Тогда мне ваше фирменное и пива за будущую звезду кино, – Нина никогда бы не подумала, что может искренне за кого-то радоваться. Хотя, скорее, радовало ее то, что в этом безумном мире люди не прекращали следовать мечтам.

Казалось, жизнь возвращается к норме.

В ожидании заказа Нина ловко подтянула с соседнего диванчика оставленную кем-то газету. Новостная колонка пестрила любопытными заголовками.

«Пропавших людей не нашли». И не найдут, – заключила Нина.

«Безнадзорные животные пойманы». Едва ли в гибели местных замешаны бродячие псы.

«Судили сорокавосьмилетнего основателя религиозного движения. Мужчину, выдающего себя за ангела, признали виновным в налете на «Барнадетт». Его ждет тюремное заключение». Новость нашла особый отклик в душе, – как часто случалось, чтобы преступники были наказаны по заслугам? Наводка Ричарда сильно помогла. Нина споткнулась в собственных раздумьях. Дело ведь не в Ричарде.

За стремительной чередой событий она совсем упускала из внимания Люциуса. Он все это время был рядом, но отпечатывался в памяти каким-то тусклым пятном. Теперь, когда тихая обстановка располагала к размышлениям, Нину одолевали вопросы.

Откуда Люциус мог знать, что нужно проверить бумажник того парня? Совпадение?

Не говоря уже о том, что именно он задурил голову посланиями и выволок Нину из дома, зная, к какому времени явится Рита. Очевидно.

Люциус выверял каждое действие по секундам, покидая горящий «Барнадетт».

В глазах Нины появились зачатки запоздалого осознания – Люк видел будущее. Видел будущее и не предотвратил смерть Эстель.

Омраченная выводами, она откинулась на спинку дивана. Артист, никогда не скрывавший любви к вниманию, чудом оставался в тени. И фоном вел какую-то собственную игру. Нина ощутила себя обманутой.

Она тяжело окинула взглядом забегаловку, и внезапно заметила бледное лицо в конце зала. Сердце пугливо екнуло, а сама Нина вся похолодела от ужаса под пристальным взором Винсента.

Жизнь не налаживалась. Она катилась в преисподнюю.

Вспыхнули огоньки голубых глаз, повергнув в легкую прострацию, и голову захватила стая беспорядочных голосов:

«Ты убила Эстель»!

«Никчемная»!

«От тебя даже мать родная сбежала»!

«Думаешь, демоны хотят с тобой дружить? Никто не хочет с тобой дружить, дурочка»!

«Ты одна».

– Заткнитесь! – Нина остервенело впилась пальцами в голову.

Сотни и тысячи голосов разрывали ее изнутри. Один безумный гогот накладывался на другой, и не было ему конца. Одержимая сумасшедшим хором, Нина упала на пол. Она каталась, как умалишенная, била себя по лицу, хваталась за волосы, невзирая на боль и истощение. Она жила лишь стремлением заглушить разрастающийся гвалт, который с исполинской силой давил на стенки черепа.

– Замолчите!