О дьяволе и бродячих псах

– Известно ли вам, что управление клана «Санторо» претерпело некоторые изменения, синьор Салливан? – морщинистое лицо Ачиля расползлось в гадкой улыбке, собрав еще больше складок. – Король умер, да здравствует король.

Услышанное заставило Ричарда содрогнуться:

– Какое нам дело? – жестко бросил он, не подавая вида, что прекрасно понимал последствия внезапных переворотов.

– Новый босс оказался куда более склонен к дипломатии. Пара соглашений – и вы находитесь в собственности «Гальдони».

– Что за вздор! – с каждой фразой Ачиля Ричарду было все сложнее сдерживаться.

– От имени семьи я предлагаю сотрудничество с «Гальдони». Ваше согласие – и мы готовы поручиться за беспечное существование этого бизнеса на нашей территории, – закончил Ачиль, по-прежнему не обращая внимания на посторонние реплики.

– Ни за что, – сквозь зубы процедил Ричард. Сама мысль о сотрудничестве с Киро с его гадюшником была противна.

– Напоминаю, мы берем все или ничего. Среднего не дано.

– Это угроза?

– Пища для размышлений.

– Нечего тут думать, – раздраженно ответил отец, целиком разделяя настроение Ричарда. – Мой ответ – нет.

– Это окончательное решение? – деловой тон Ачиля сменился вдруг ласковым.

Вопрос поселил в Ричарде сомнения. «Гальдони» ничего не стоило загнать их с отцом в могилу, но проблемы могли возникнуть и у семьи Дэниела. Вряд ли отец в тот момент оценивал риски. Он ни за что не изменил бы решения, помня, как клан обидел семью и лишил двух сыновей матери. Ричард метался между чувствами, близкими тем, что испытывал отец, и заботой о благополучии брата.

Но Ачиль закончил его опасения:

– Дело ваше, – пожал он плечами и двинулся к выходу.

Тревога, было, улеглась, но стоило Ровере замереть у дверей, как она овладела душой снова. Ачиль дал сопровождению отмашку, и в руках людей «Гальдони» замелькали стволы пистолетов. Не успел Ричард осознать их намерений, как его накрыл оглушительный шквал выстрелов. Пол ушел из-под ног.

Ричард чувствовал на себе отголоски сильных ударов. Грохот оружия смолк, и в воцарившейся тишине все отчетливей становились боль и жар, поднимающиеся откуда-то из глубины тела. К счастью, Ричард провалился в темноту, где не было боли. Не было вообще ничего.

Вязкий сон охватил его. В путаные мысли беспорядочно вплетались то безумные грезы, то обрывки воспоминаний. Ричард очнулся в полной черноте, и сознание неторопливо прояснилось.

Его убили. Должны были убить.

Сквозь приоткрытые веки проникал приглушенный свет. Потребовались дополнительные усилия, чтобы вернуться в реальность и осмотреться. Затуманенный взгляд столкнулся со стенами больничной палаты. Впрочем, впечатлений она вызвала не больше, чем факт воскрешения.

– Сын Фортуны, не иначе, – на Ричарда упала тень, и ему понадобилось время, чтобы опознать размытый силуэт мужчины. Голос казался до боли знакомым.

Постепенно обретая четкие черты, проявилось лицо с озабоченным выражением. Высокий лоб, узкие губы, темные глаза – Дэниел склонился над братом, интуитивно удерживая его от попыток подняться с постели. На миг Ричард увидел в нем отца, и этого хватило, чтобы сердце барабаном заколотилось в груди.

– Я собрал людей, – негромко уведомил Дэниел. – Многие перешли из «Санторо» после переворота. Тебе ничего не грозит.

Но Ричард не беспокоился о собственной безопасности. Его куда больше интересовала участь отца. Напрашивались вопросы, но не удалось произнести ни единого – рот заполнила тягучая слюна, страшно хотелось пить, а язык стал тяжелым и неповоротливым.

– Его больше нет, – словно читая мысли, сообщил Дэниел, и голос его скорбно дрогнул. – «Гальдони» захватили всю торговлю на ярусе, так что…

«Ничего не осталось», – закончил для себя Ричард. Он навсегда лишился отца, лишился их общего дела. Он проснулся в новом, незнакомом ему мире и не мог пока осмыслить масштабы потерь.

Ричард хотел пошевелиться, но тело оказалось каменным и неподъемным.

– Они ответят за все, – прошипел Дэниел, и глаза его сверкнули злобой.

«Нет», – все так же безмолвно возразил Ричард, не в силах произносить слова вслух. Даже элементарное движение головой, чтобы выразить отрицание, никак не давалось. «Останови эту борьбу», – мелькнуло в мыслях, прежде чем слабость накатила с колоссальной силой, и Ричард вновь погрузился в забытье.

– Ричард, ты со мной?

Дэниел обвешивал себя оружием с интересом даже большим, чем к окончательному ответу.

– Остановись, пока не поздно. У тебя семья.

Ричард стоял, привалившись к дверному проему гостиной, и беспомощно наблюдал, как брат готовился влезть в смертельно опасную передрягу. Одержимость – вот, что приходило Ричарду на ум всякий раз, когда он видел неусыпное планирование «самоубийства», иначе не назовешь. Помешательство Дэниела на мести снедало изнутри. Ричард на себе знал исход препятствования «Гальдони», на другой не надеялся и сейчас.

– Именно поэтому я и не остановлюсь. Я должен сделать это ради защиты.

– Врешь, ты делаешь это только ради отмщения, – раздраженно фыркнул Ричард.

– В том числе.

– Не нам тягаться с «Гальдони»!