О дружбе. Эволюция, биология и суперсила главных в жизни связей

Как выяснилось, это сходство можно проследить очень глубоко – вплоть до паттернов активации нейронов. Паркинсон, Уэтли и Клейнбаум смогли предсказать, кто из испытуемых мог стать добрыми друзьями, а кто – нет, сравнивая способы, какими мозг этих людей оценивал окружающий мир и реагировал на него. Данное соответствие касалось не только тех областей мозга, которые – как давно известно – обрабатывают социально значимую информацию. «Это сходство охватывает весь мозг целиком, его сенсорные области, области, отвечающие за память и язык, – поясняет Уэтли. – Нельзя сказать: вот это сеть социального мозга, отвечающая за дружбу. У друзей наблюдается сходная активность в огромных участках соответствующих областей мозга». Корреляция была сильна в областях, регулирующих то, на что вы любите смотреть и что вы любите слушать. «Ваши друзья, возможно, обращают внимание на те же фрагменты видео или сходным образом распределяют внимание», – говорит Паркинсон. Мне это кажется удивительным. Разве не должны быть сходными паттерны в таких областях, как слуховая или зрительная кора? Разве мы не одинаково слышим звуки окружающего мира? Очевидно, нет. «Речь идет о богатстве восприятия, – отвечает Уэтли. – Друзья видят и слышат мир более сходным образом, чем друзья друзей и друзья этих друзей. Все дело в том, как ваш мозг обрабатывает зрительные и слуховые стимулы. Возьмем для примера музыкальное видео; если и вы, и я находим привлекательными какой-то фрагмент мелодии или зрительного изображения, то мы – на пару – направим наши уши и глаза именно на эти фрагменты. Вот что примечательно».

Думая над этими словами, я вспомнила, что в Дартмут я ездила с моим средним сыном Мэттью. Мы совместили мою деловую поездку с посещением колледжа, и по дороге я слушала Ink Spots, квартет сороковых годов. Эти музыканты были в числе любимцев у моего отца, и теперь я испытываю ностальгические чувства, слушая их. Мэттью играет на саксофоне и обладает весьма эклектичным музыкальным вкусом в диапазоне от Фрэнка Оушена до Фрэнка Синатры; он единственный из моих сыновей, кто не просто терпит мой старомодный вкус, но и на самом деле наслаждается баритоном, поющим: «У каждого в жизни должен быть дождь». Может быть, мы одинаково слышим эту песню?

«Если вы включите в машине Ink Spots, то и вы, и ваш сын будете испытывать одинаковые ощущения, – соглашается Уэтли. – Но, несмотря на то что стимул один, другие ваши сыновья, вероятно, будут испытывать совершенно иные чувства».

Конечно, это не значит, что я люблю двоих других сыновей меньше, чем Мэттью, или не могу дружить с людьми, не разделяющими мои музыкальные вкусы. Моя близкая подруга Мойра обожает Брюса Спрингстина, а я нет, зато у нас с ней весьма схожее чувство юмора. Однако правда и то, что совместное прослушивание Ink Spots, Эдит Пиаф или Пэтси Клайн составляет существенную часть моей привязанности к Мэтти.

«Окружать себя похожими людьми полезно, – говорит Паркинсон. – Потенциально такие люди могут иметь общие цели, разделять основополагающие принципы мировоззрения и располагать сходным жизненным опытом; все это может способствовать единению, эмпатии и успеху совместных действий. Об этом надо подумать, это интересно».

Еще одним поразительным результатом этого исследования стало наблюдение, согласно которому чем дальше друг от друга в социальной сети находятся два человека, тем менее схожими становятся реакции их мозга. Но линейная зависимость сохраняется только до третьей степени разделения; эта закономерность позволила Кристакису и Фаулеру сформулировать правило трех степеней влияния. «Оно ослабевает, если вы на самом деле не знаете людей, – отмечает Уэтли. – Если вы хотите их узнать, то вам следует сблизиться с ними. Но нам известно и то, что человек, как правило, знает друзей своих друзей и друзей этих последних достаточно хорошо для того, чтобы держаться от них подальше, то есть чтобы понять, что их мозг работает не так, как ваш, и поэтому с ними не надо сближаться».

Паркинсон называет это первое исследование «доказательством концепции» – в нем удалось показать, что можно, помещая людей по одному в сканер, получать интригующие выводы о связях между ними. Однако это всего лишь моментальный снимок, и он порождает следующий важный вопрос: что сначала? Притягиваются ли друг к другу друзья, у которых мозг работает по схожим лекалам? Или нейронные ответы изменяются, потому что люди – друзья и проводят вместе много времени? Пока мы не знаем ответа на эти вопросы.