О дружбе. Эволюция, биология и суперсила главных в жизни связей

Родители и педагоги слишком часто неспособны оценить полезные стороны таких прочных уз. Учителя в классах часто рассаживают закадычных друзей, чье взаимное подтрунивание друг над другом может отвлекать от учебы. Тем не менее, после того как ученые записали разговоры учеников во время уроков, когда дети вместе решали задачи или вместе работали, выяснилось, что ученики сотрудничают более эффективно, если находятся в дружеских отношениях. «Диалоги между друзьями глубже и содержательнее, сложнее с познавательной точки зрения, чем между произвольно выбранными одноклассниками, – отмечает Ювонен. – На самом деле, это очень интересно, что мы, становясь взрослыми, часто считаем дружбу скорее докучной помехой и отвлечением и не придаем ей ценность, какой она действительно заслуживает. Дружба для детей невероятно важна».

Но у мира социального общения в средней школе есть и темная сторона, и все, кто учился в школе, прекрасно ее помнят. У шестиклассников, не имеющих друзей, повышен риск развития в дальнейшем тревожности, депрессии и низкой самооценки. Приблизительно 12 % из шести тысяч шестиклассников, принявших участие в исследовании Ювонен, не были названы в числе друзей другими испытуемыми. Никто не сидел с ними за обеденным столом, и никто не заступался за них, когда на них нападали. В этой группе мальчиков было приблизительно в два раза больше, чем девочек, а ученики африканского и латиноамериканского происхождения были чаще лишены друзей, чем белые дети. Воодушевившись работами Джона Качоппо и Луизы Хокли, Ювонен и ее аспирантка Леа Лессард решили исследовать вопрос, можно ли объяснить нарушения ментального здоровья, которые часто возникают у лишенных друзей шестиклассников, ощущением социальной угрозы. Первоначальная гипотеза заключалась в том, что отсутствие друзей в шестом классе порождает ощущение угрозы, которое усиливается к седьмому, что приводит к интернализации трудностей и, следовательно, к депрессии и тревожности в восьмом классе. Именно это они и обнаружили. Проблемы возникали не от отсутствия друзей самого по себе, а из-за чувства опасности[183].

Помимо этого, есть проблема буллинга (травли), которую Ювонен также тщательно изучила[184]. «Дружба развертывается в широком контексте, для которого характерна статусная иерархия, – говорит она. – В некоторых школах, как и в некоторых учреждениях, эта иерархия более отчетлива, чем в других, но даже там, где она неявная, существуют определенные различия. Дети очень хорошо знают, кто с кем дружит и где их собственное место в этой всеобщей статусной иерархии». В подавляющем большинстве случаев буллинг является в высшей степени умелым стратегическим ходом для завоевания и удержания статуса. Если что-то и удивляет, так это невероятная популярность задир, пусть даже и преходящая. «Зачем им менять свое поведение? – отмечает исследователь. – Ведь награда так велика».

Ювонен и ее коллеги тщательно исследовали роль друзей в жизни детей, подвергающихся травле. Как и следовало ожидать, ребята с наименьшим числом социальных связей чаще других становятся объектами травли. Но ученые задались еще одним вопросом: помогает или вредит ребенку, если у него есть друг, тоже являющийся жертвой травли? Делает ли дружба с другой жертвой жизнь еще невыносимее, или ребенок все равно чувствует себя не таким одиноким? И обнаружили, что верно второе[185]. «Разделенная беда сближает и помогает легче ее переносить», – говорит Ювонен. Кроме того, дети, у которых есть хотя бы один друг, реже становятся жертвами или объектами травли. Друзья могут выступать в роли буфера.

В любой из известных нам культур и даже у животных подростковый возраст примечателен склонностью к экспериментам и исследованиям, к риску и импульсивности. Непременным свойством такого поведения является то, что оно реализуется совместно со сверстниками. Хотя процесс завязывания дружеских отношений на заре жизни тоже зависит от схожести интересов и влечений, в раннем подростковом возрасте эти факторы приобретают еще большую значимость. По этой причине стереотипное объединение подростков в клики имеет достоверное обоснование. Эти группировки возникают везде и с такой регулярностью, что социологи создали таксономию для описания социальной структуры подростковых сообществ. По аналогии с царствами, типами и классами биологической классификации Карла Линнея, объединения в этой социальной классификации, в зависимости от их размеров, обозначаются как толпы, группы и пары[186].