О Египетских мистериях

14. Про другой род предсказаний ты говоришь так: «Некоторые, оставаясь в сознании, в остальных отношениях прорицают по своему воображению, взяв себе в помощники одни — темноту, другие — снадобья, третьи — мольбы и заклинания, и одни имеют видения посредством воды, другие — на стене, третьи — на открытом воздухе, четвертые — на Солнце или другом небесном теле». Но весь этот род прорицания, о котором ты говоришь, будучи многообразным, подчинен одной силе, которую можно назвать привлечением света. Эта сила освещает божественным светом эфирную и сияющую оболочку, окружающую душу, в результате чего божественные видения, движимые волей богов, подчиняют себе нашу способность воображения, ибо вся жизнь души и все ее силы обладают движением, будучи подчиненными богам и выполняя волю богов, повелевающих душами.

Это происходит двояко: если боги присутствуют в душе или если они изливают на нее некий провозвещающий свет. В обоих случаях как божественное присутствие, так и божественный свет трансцендентны. Однако душа вниманием и разумением сознает происходящее, поскольку этих ее способностей не касается божественный свет. Способность же воображения вызвана богами, потому что душа пробуждается к разнообразным фантазиям не сама по себе, а под воздействием богов, полностью оставив человеческие обычаи.

Но поскольку либо противоположное воспринимает противоположное, изменяясь и выходя за свои пределы, либо родственное и близкое — вследствие подобия, то, естественно, стремящиеся к свету либо берут себе в помощники тьму, либо сияние у них усиливается светом Солнца или Луны или вообще блеском небес.

Иногда пользуются также и теми свойствами некоторых предметов, которые родственны вызываемым богам, или заклинаниями и мольбами, тоже близкими богам, которые готовят восприятие, приход и явление богов. Иногда свет пропускают через воду, поскольку вода, будучи прозрачной, хорошо воспринимает свет. В других случаях освещают им стену, и готовят лучшее место для света на стене, прорисовывая священные письмена, и одновременно закрепляют его там на прочном месте, чтобы он светил в одном направлении.

Могут быть и многие другие способы привлечения света, но все они сводятся к одному — к появлению сияния, где бы и с помощью каких орудий бы они ни осуществлялись. Однако поскольку этот вид прорицания основан на внешнем воздействии и только он обладает всем, что служит воле и мысли богов, поскольку он всего более содержит священный свет, сияющий то сверху, из эфира, то из воздуха, от Луны или Солнца, или из другой небесной сферы, — из всего этого следует, что такой способ прорицания является независимым, первичным и достойным богов.

15. Теперь перейдем к способу прорицания, который осуществляется посредством человеческого искусства и который в большей степени субъективен и тенденциозен. Ты говоришь о нем следующее: «Другие создали искусство прорицания по внутренностям, по птицам и по звездам». Существует и много других подобных умений, впрочем, этих достаточно, чтобы показать приемы прорицания в целом. Вообще этот вид прорицания пользуется некими божественными знамениями, которые боги дают разнообразными способами. Это умение каким-то образом строит догадки на основании божественных признаков, опираясь на внутреннюю связь содержания вопросов с являемыми знамениями, и разгадывает ответ, заключая о нем из неких предположений. Знамения же боги дают посредством природы, которая служит им для осуществления этих знамений, причем как общей, так и особой природы отдельных существ, или посредством отвечающих за рожденные существа демонов, которые, повелевая первоосновами всего и отдельными телами — живыми существами и всем, что есть в мире, — без труда направляют эти явления так, как угодно богам. Демоны показывают волю богов символически и, по словам Гераклита, предсказание о будущем «не говорят и не утаивают, но указывают»[47], поскольку также и в этом предсказании они делают оттиск способа творения. И подобно тому как они порождают все посредством образов, они также обозначают все посредством символов, и равным образом они сообщают этим нашему восприятию большую остроту.