О гениях, школе и бессонных деньках (СИ)

В помещении никого нет, только стеллажи, доверху заставленные макулатурой, и длинный стол, за которым обычно занимаются ученики. Но сейчас уроки закончились, и здесь нет абсолютно никого, даже библиотекаря. Джонс тихо указывает в сторону правой стены, и Ваня понимающе кивает. Именно там и должно быть несоответствие.

Альфред торопливо простукивает поверхность, и Ваня с замиранием сердца вслушивается в этот звук. Пустой, явно полый. От этого сердце заходится в груди еще сильнее, Ал спешит вперед, за стеллажи, и видит потайную дверь, замаскированную и заставленную книгами. Он уже хочет броситься к ней, как вдруг сзади раздается покашливание, и душа разом ухает в пятки.

— Добрый день, господа, — раздается ледяной и жестокий голос.

Оба парня разворачиваются, как по команде, и натыкаются на холодный взгляд очень высокого и крепкого мужчины, взявшегося из ниоткуда. Его взгляд слишком угрожающий, от непроницаемого лица так и веет темной аурой, а на руках, не скрытых короткими рукавами футболки, видны крепкие мышцы.

— Я… — начинает говорить он.

— БЕЖИМ! — кричит, что есть сил Альфред, предчувствуя запах неминуемой смерти.

Бервальд Оксеншерна, новый библиотекарь, с недоумением смотрит на смотавшихся учеников и поправляет очки на переносице. Он лишь хотел познакомиться с ребятами, а те среагировали слишком странно. В любом случае, он лишь пожимает плечами и идет дальше читать любовный роман. В конце концов, заняться все равно больше нечем.

— Ну и чудовище… — Альфред утыкается руками в колени и дышит тяжело после бега.

Даже для него, человека более чем спортивного, такой забег становится слишком внезапным и длительным. Ваня рядом так и вовсе задыхается, отчего с губ слетают клубы пара. Они оба в расстегнутых куртках и с шапками набекрень — времени одеваться попросту не было, да и быстрый темп не давал замерзнуть.

— Не то… слово… — с трудом кивает Ваня. Он и сам не из хилых, и все же одно дело заниматься домашними делами, а совсем другое бежать на полной скорости через пять кварталов.

— Идем ко мне, — зовет Джонс и утягивает друга за собой. Ваня лишь устало кивает.

Комната Альфреда является их вторым штабом, а потому Брагинский бывает здесь достаточно часто, и все же каждый раз заново осматривает это помещение. Здесь от всего так и веет Джонсом и его неугомонной натурой. В каждом плакате, наклейке, значках так и отражается Альфред со своей вечной улыбкой и бесшабашной головой. Ваня старается не выдать себя и все же втягивает носом запах, прежде чем плюхнуться на кровать с суперменом. Здесь пахнет Альфредом, и Брагинский тайно мечтает находиться здесь чаще.

— Лови, — Джонс тем временем подбрасывает бутылку с колой Ване и пачку с чипсами и сам плюхается рядом. — Что ж, мой верный коллега, кажется нас раскусили, — угрюмо говорит он и смотрит в пол.

— Раскусили? — Ваня вскидывает бровь и глядит на друга удивленно.

— Ну да, ты видел этого верзилу? — Альфред на секунду строит суровое лицо и бычит на Ваню. — Добрый день, господа, я заберу ваши души, — слишком правдоподобно говорит он, так что у Брагинского бегут мурашки по спине.

Он, конечно, готов поклясться, что про души не говорилось ровным счетом ничего, но спорить с Альфредом бессмысленно, поэтому он просто кивает.

— В общем, мой надоедливый дядя уже раскусил нас и поставил охрану, — раздосадовано шепчет Джонс и хлопает рукой по дивану. — Вот же британский жук, везде свой нос сует, — обиженно тянет он и падает на кровать.

Ваня смотрит на разметавшийся вихрь светлых волос, на обиженно поджатые губы и думает, что был бы не прочь их поцеловать. Думает и тут же отводит взгляд куда подальше, потому как эти мысли не дают покоя уже очень давно и вряд ли сулят что-нибудь хорошее.

— Не все же потеряно, — подбадривает Брагинский, отмахиваясь от мыслей. — Придем в школу, когда его не будет, вскроем замок и…

— Ты гений! — Альфред подрывается с кровати и несется к ящику, демонстративно вытаскивая оттуда фонарь. Ваня с секунду удивленно смотрит на него, прежде чем понять, к чему этот агрегат и похолодеть от ужаса.

— Ал, я имел ввиду… — пытается отговориться он от неизбежного, но Джонс уже широко улыбается.

— Мы пойдем сегодня ночью! — радостно оповещает он. — И раскроем тайну этой чертовой школы.

Ваня с грустью смотрит на кровать и думает о сне, которого в ближайшее время точно не намечается.

***

— Ай-ай-ай, это моя нога…

— Да тише ты, — Ваня осторожно открывает заднюю дверь школы и проскальзывает внутрь. Альфред прыгает на одной ноге следом и старательно зажимает себе рот ладонью — Ваня только что весьма ощутимо наступил на конечность Джонса.

— А нечего было под ноги лезть, — недовольно шепчет он и гасит оба фонарика — не хватало еще внимание Гилберта на камерах привлечь.

— А нечего таким медведем быть, — обиженно бурчит Альфред, но вперед все же идет.