О головах

ИЛЬМАР. А вдруг все же они… (Ждет еще немного, продолжают звонить. Идет открывать. Вскоре в комнату входит МАРТ в одежде шахтера. Ему около 30, он нетрезв, но этот здоровяк не из тех, кто устает. Этот отважный парень выглядит немного комично потому, что пытается произвести впечатление мужчины еще более отважного, чем есть на самом деле. Он вежливо приближается к Кадри, к которой, видимо, относится с большим почтением, и протягивает ей букет цветов. Затем уже более непринужденно вытаскивает из кармана бутылку водки, ловко открывает ее и ставит на стол. Кадри нахохлилась, но Март пытается отшутиться.)

МАРТ. Молодуха, не волнуйся. У меня хорошая новость.

КАДРИ. И закуска впридачу.

МАРТ. Хозяйка, сегодня пьянки не будет. У меня безалкогольный день. (Смеется.) Какая пьянка — только по полбанке на брата — и домой… Ильмар, присаживайся и чувствуй себя как дома. А новость у меня на самом деле есть.

КАДРИ. Ильмар, мы ведь уже собирались спать. У нас были гости. Завтра тоже день.

МАРТ. День, да не тот. Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Послезавтра тоже день.

КАДРИ. Ильмар, выпроводи-ка этого молодца.

ИЛЬМАР. Кадри!.. (Марту.) В общем, у нас тут было в плане идти спать.

МАРТ. Правильно сказал: «было». А теперь уже нет, верно? (Кадри.) Честное слово, хозяюшка, пьянки не будет. Раздавим полбанки — и по домам. (Разливает в стаканы.)

КАДРИ (жестко). Ильмар, выпроводи его!

ИЛЬМАР (мнется). Но ведь это неудобно, Кадри… Мы только по две рюмочки… После сегодняшней бодяги это в самый раз. Мы за десять минут…

КАДРИ. Хочешь во что бы то ни стало напиться?

ИЛЬМАР (умоляюще). Кадри, ну не будь такой. Ведь человек пришел к нам с новостью.

МАРТ. Да, с новостью. Но коли меня слушать не желаете… включите завтра утром радио — «Последние известия». (Хвастливо.) Деньжат подвалит, уж не говоря о славе. Или наоборот! (Пьет.) Живем в рабочем государстве, у нас каждый человек — хозяин… Или наоборот. (Своим тоном он старается рассмешить Кадри, но добивается противоположного. Март заедает водку хлебом и берет ложкой винегрет, при этом он роняет большой кусок свеклы себе на грудь.)

КАДРИ. У вас винегрет в кармане, рабочий класс… Да пора бы уже и честь знать.

ИЛЬМАР (беспомощно). С природной стихией и женщинами, видно, шутить нельзя. Сам видишь, что, наверно, лучше…

МАРТ. Вижу… Вижу, что светской даме зазорно сидеть за одним столом с простым рабочим. А еще я вижу, что в этом доме брюки носит баба.

КАДРИ. Не то вы и брюки пропьете.

МАРТ (по-настоящему разозлившись). Ну, знаете ли, даже если бы мы пропивали каждый день по паре брюк, все равно бы хватило денег на новые. В нашей стране рабочему, если он трудится на совесть, деньги платят навалом. А от некоторых кисейных барышень государство отделывается тремя сиреневыми бумажками в месяц.

КАДРИ. Вам меньше, чем навалом, и нельзя. Иначе ни копейки на еду не останется — с голоду помрете. Ведь каждый хозяин заботится об орудиях производства.

ИЛЬМАР. Ну, будет вам — завелись…

КАДРИ. А ты лучше помолчи! (Март одновременно с ее репликой пренебрежительно машет на Ильмара рукой.)

ИЛЬМАР. Ну, валяйте, если нравится. (Выпивает рюмку.)

МАРТ. Орудия производства… Черт возьми! Конечно, есть и такие, для кого рабочий вообще не человек. А так… чернь, жук навозный… Если у тебя нет диплома и галстука-бабочки, так ты для некоторых — пустое место. А кто дело делает? Эти — с бабочками? Рабочий в шахте так вкалывает, что от пыли, пота и соплей перед глазами темно. А в газетах пишут — и правильно пишут, — что мы добываем для народа из-под земли тепло и свет. Спрашивается, социализм у нас или нет?

КАДРИ. Глядя на некоторых, трудно поверить.