О медленности

Возросшая скорость глобальных политических процессов, подобно вызывающей привыкание логике технического прогресса, провоцирует все более настойчивые требования мгновенных перемен; на повестке дня оказались надежды – надо сказать, вполне оправданные – на быстрые преобразования механизмов распределения власти, влияния и благосостояния. Но как бы ни увлекали и ни манили нас быстрые перемены в политической сфере, в своей готовности следовать за стремительными потоками политических, социальных и экономических глобальных преобразований мы зачастую не только не замечаем самых насущных проблем в двух шагах от себя, но еще и способствуем созданию культуры забвения, в беспокойной погоне за решающей новизной легко вычеркивая из памяти вчерашние утраты и сегодняшние неудачи. Никогда еще возможности для извлечения уроков из разочарования и травматического вытеснения, неудавшегося освобождения и перемен к худшему не были так скудны и мимолетны, как в современном мире информационных магистралей. Кто захочет застревать в болезненных поражениях прошлого и настоящего, если перспектива иного будущего, такого поворота событий, который исправит ошибки прошлого, заставляет наше внимание попадаться на удочку с каждым щелчком пресловутой компьютерной мыши?

И Доэрти, и Гордон с Паррено определяют медленность как эстетическую стратегию и следуют ей, бросая вызов современному миру с его сокращающимся пространственно-временным горизонтом. Свои надежды они возлагают не на отказ от настоящего, а, напротив, на интенсификацию присутствия в нем: они признают, что настоящее есть пространство противостояния и конфликта, игнорировать последствия которых недопустимо. С точки зрения этих художников, именно эстетика медленного позволяет индивиду выдерживать зрелище непрерывной борьбы, не цепенея при этом перед ее физическими, психологическими и перцептивными трудностями. Сделать выбор в пользу стратегий медленного означает исследовать, эмпирически познавать настоящее во всем его жестоком и грубом многообразии, оставив иллюзии о способности отдельного взятого субъекта или одного решительного поступка совладать с рассеянным движением времени и распрощавшись с верой в некое грядущее настоящее, которое смогло бы восполнить травматические потери и искупить поражения прошлого.

Таким образом, понимание эстетики медленного, какой она предстает в видеоработах Доэрти и Гордона/Паррено, не ограничивается одной лишь ее возможностью выявлять потаенные аспекты постоянно меняющегося настоящего. Воплощая собой стремление к интенсивному переживанию современности, эстетика медленного занимается тем же, что составляет саму основу жанра видео: вплетает течение времени в принципиально неустойчивые изображения, приглашая зрителя к пристальному, терпеливому и страстному (полному пафоса) созерцанию, и, соответственно, обращается к будущему не только для того, чтобы упразднить настоящее. «Присутствие в настоящем есть благодать», – писал Майкл Фрид в своем полемическом эссе конца 1960‐х годов, направленном против театральных элементов минималистского и концептуального искусства и его враждебного отношения к объектности[163]. Спустя более чем сорок лет кажется, что благодать обретенного настоящего и присутствия в нем не может обойтись без некоторой доли перформативности, игрового начала, инсценировки человеческого «я» во всей его фрагментарности; стремясь реабилитировать длительность перед лицом навязчивой мгновенности и вновь обратиться к чувственному началу в условиях становящегося все более абстрактным мира, современные художники нередко понимают настоящее как пространство, населенное призраками и фантомами, полное незримых вещей и историй, оставшихся неуслышанными. Дальнейшие свидетельства этого приводятся в следующей главе, переключающей внимание с искусства видео на саунд-арт и призванной расширить понимание связи между медленной ходьбой и актом ви́дения.

Глава 7. Искусство прогулки

1