О медленности

При обсуждении видеоинсталляции Доэрти «История о призраках» я показал, что эстетика медленного позволяет выявить, распознать и переосмыслить неотступное присутствие прошлого в настоящем не в надежде на спасение жертв истории, а из потребности пролить свет на определяющую роль борьбы и конфликтов минувших лет в структуре настоящего. В фильме «Зидан: Портрет XXI века» тоже хватает проявлений противоборства и конфликта. Поле стадиона «Бернабеу», где осуществляет свои маневры Зидан, предстает не таким пространством, где наделенные собственной волей «эго» стремятся к слиянию с другими «эго» и достижению экстатической общности, но областью дисперсных «я», гонимых несовпадением с собой и обреченных на неизбежное поражение. В глазах Гордона и Паррено футбол, взятый в чистом виде, настойчиво следует – как, кстати, и видео‐арт – искусству переплетения разных потоков, не стремящееся ни к гармонии, ни к завершенности. Конфликт и борьба – вот, в сущности, главные составляющие футбола. Краткие мгновения успешного взаимодействия и объединения усилий всегда чередуются с длительными периодами прямого физического соперничества и интенсивной спортивной конкуренции, и тогда Зидан не спускает глаз с поля, стараясь удерживать или расширять временно подконтрольные команде зоны. Полная поглощенность Зидана игрой – это и проявление, и следствие присущей этой игре логики соперничества и непредсказуемости. Взгляд футболиста не только стремится предугадать внезапные повороты событий, но и постоянно просчитывает новые возможные соотношения и объединения игроков, возникающие в обычных для футбола условиях разобщения и препятствования. С головой погружаться в игру не значит просто плыть по течению и, следовательно, в какой-то степени внутренне отстраняться от хода матча. Это значит одновременно считывать, принимать и усиливать построенную на противостоянии структуру игры, чтобы изменять отношения между разными узлами действия на поле.

Если вдумчивый взор Доэрти отслеживает механизмы децентрации настоящего враждой и конфликтами прошлого, превращающими это настоящее в территорию призраков, то увлеченный взгляд Зидана следит за разворачивающимся здесь и сейчас противоборством, отыскивая возможность для будущего маневра, означающего недолгую, но решительную победу над общим ощущением тщетности, пронизывающим игру. Как бы сильно ни различались между собой два этих взгляда, их роднит то обстоятельство, что оба они располагают к сложной рефлексии о времени, телесности и движении, фиксируя противоречивые, не сводимые к единой динамике силы, правящие настоящим. Вместо того чтобы изображать движущегося субъекта как имеющего полную власть над своими действиями, движениями и сенсорным опытом, обе этих точки зрения в первую очередь исследуют восприятие индивидом объектов и явлений, попадающих в поле его зрения, и его дальнейшее поведение в неблагоприятных условиях. Несмотря на все различия между ними, обе работы – «История о призраках» и «Зидан» – инсценируют сам зрительный процесс как способ воспринимать и бесстрашно выдерживать настоящее, из всех сил противящееся интенсивному, пристальному, длительному созерцанию. Переплетая разные стратегии пристального восприятия пространства и времени, оба проекта стремятся перебороть катастрофическую стремительность современного времени на ее собственной территории и сделать эстетику медленности неотъемлемой частью переживания присутствия в настоящем.

7

Трудно обойти вниманием тот факт, что скорость современных глобальных информационных магистралей привела к возникновению политической культуры, в которой выживает быстрейший[162]. Требование мгновенной реакции резко сократило политическое пространство принятия решений, а фактический избыток разрозненной поступающей информации вынуждает нас все чаще принимать безотлагательные решения, потенциальные побочные последствия которых становятся все менее предсказуемыми. Мгновенно возникающие низовые организации, использующие такие средства связи и социальные сети, как текстовые сообщения, Twitter и Facebook, демонстрируют умение организовывать массовые акции протеста во все более сжатые сроки, однако исключительный успех таких актов мобилизации в разных уголках мира, где возникает тот или иной конфликт, – это еще и изнанка новейшей и крайне нестабильной экономики внимания, в контексте которой политическая законность перестала быть результатом обстоятельных публичных обсуждений и начала измеряться объемом и скоростью распределяемой информации, быстрой обратной связи или посещений веб-страницы и мобильного трафика.