О моей жизни

Этот краткий обзор того, благодаря чему Гвиберт казался необычным или предвосхитившим свое время, или просто интересным, собран со слов других, чтобы доказать следующее положение. Традиционные сравнительные исследования интеллектуальной истории позволяют критику сказать, что его субъект либо «типичен», то есть «обязан своими идеями другому источнику», либо, как в случае Гвиберта, «исключителен» или даже «уникален». Но медиевисты редко обсуждают, как или почему их субъекты исследований стали типичными или необычными людьми, даже в случаях, когда материал для такого исследования доступен так же как в нашем случае. Если мы хотим получить более полное понимание этого необычного человека, наше исследование должно быть как связано с развитием, так и быть сравнительным.

К нашему сожалению, Гвиберт не думал о своих личных размышлениях как о формальной автобиографии.[25] Он посвятил эту книгу Богу, Который «знает тайны сердца» и написал её для назидания читателей и чтобы дать материал для проповедей. Современные читатели, больше заинтересованые в истории или его личности, чем в духовных наставлениях, могут сожалеть, что автор похоронил историю своей жизни за религиозными заключениями, которые для него имели большое значение. Требуются глубокие исследования, но усердие позволяет воссоздать довольно связную картину течения его жизни.

Гвиберт не рассказывает нам о трёх составляющих, с которых обычно начинаются современные биографические работы: где и когда он родился, и кто были его родители. Жан Мабильон[26], который одно время был монахом в гвибертовом Ножанском аббатстве и тщательно изучил его труды, вычислил, что он родился в 1053 году, и, восходя к авторитету великого ученого XVII века, эта дата теперь выступает как установленный факт. Однако, это не установлено с точностью, и мои заключения сводятся к тому, что более предпочтительной датой является середина 1060-х, возможно 1064 год. О месте его рождения было много споров. Хотя Мабильон был уверен, что он родился в Клермон-ан-Бовези, другие выступали в пользу Бове или других мест, либо оставляли проблему нерешённой. Масса свидетельств, однако показывает, что Мабильон был прав относительно его место рождения. Относительно своей семьи Гвиберт дал нам двусмысленные намёки, которые дали многим возможность предположить, что он был потомком пикардийского баронства (baronage). Но, скорее всего, он ведёт свой род от семьи, охранявшей замок Клермона, а его предки были вассалами будущих графов клермонских, и, следовательно, он был членом знатной и по местным меркам влиятельной семьи, но не богатой и не высокого положения.[27]

Что было для Гвиберта более важным, чем детали биографического вступления, так это его личностное развитие. Он родился в Великую Субботу, что казалось ему и его матери особым предназначением. Роды были тяжёлыми. Гвиберт был крошечным младенцем, который выглядел неспособным выжить, и его мать, к тому же, чуть не умерла. Чрезвычайная тяжесть родов побудила его отца посвятить жизнь ещё не рождённого ребёнка Богу, и Гвиберт был вынужден носить в себе знание того, что его рождение чуть не привело к смерти матери.

Примерно восемь месяцев спустя его отец умер. Мать никогда больше не выходила замуж, и Гвиберт навсегда остался для неё младшим ребенком и утешением во вдовстве. У Гвиберта были старшие братья и сестры, но он так мало нам о них говорит, что мы даже не знаем, сколько в семье было детей. Старший брат, который был на восемь-десять лет старше Гвиберта, пошел по стопам отца, став военным и ещё молодым занимал важный пост в Клермоне. Гвиберт мимоходом упоминает, что ко времени смерти матери он и его брат покинули аббатство Сен-Жермер, где они были вместе, и оказались в Ножанском аббатстве.[28] Это единственное свидетельство тому, что Гвиберт разделял монашескую жизнь в Сен-Жермере со старшим братом, который позднее вверил себя в Ножане авторитету Гвиберта. Гвиберт не выражает ни любви, ни теплых чувств ни к кому из членов своей семьи, кроме матери. О своих отношениях с братьями с сестрами он говорит нам только, что он был любимцем у матери,[29] и что брат заслужил себе наказание в аду.[30]